Кордон

Подробно расспросив унтер-офицера, какие корабли составляют эскадру, поручик обеспокоенно сообщил, что из порта этой ночью исчезли два американца, те бездельники, которые осенью прошлого год сбежали со своего китобоя и остались в Петропавловске. Они заподозрены в ограблении церкви.

— Злодеи улизнули у нас из-под самого носа, — скорбно произнес Губарев. — Они из твоих же сигналов узнали, что к Камчатке подошла чужая эскадра и сиганули в лес. Оборванцы-американцы любыми путями попытаются попасть на чужеземный корабль. Это очень опасно. Чтобы выслужиться перед своими «спасителями», грабители расскажут о нас все, что знают…

— Стоп! — Яблоков звучно хлопнул себя по лбу. — О, дурень! — простонал он. — Бьюсь об заклад: не медведь сюда приходил!

Максим рассказал полицмейстеру о полуночном происшествии.

— Может, и не медведь, — неопределенно произнес Губарев. — Ну, а если это были американцы, куда они направились? Впрочем, лес большой и густой…

Дождавшись рассвета, поручик и унтер-офицер рассмотрели в кустах следы. По свежепримятой траве они без труда определили, что ночью к посту подходили два человека.

Губарев со своими людьми исчез в лесу. Яблоков заторопился к шалашу, чтобы сообщить Плетневу потрясающую весть: рядом с мысом стоят вражеские корабли!

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

18 АВГУСТА

Ночь с 17 на 18 августа в порту прошла спокойно. Неприятель не появился в Авачинской губе и утром. Это наводило петропавловцев па большие раздумья. Одни полагали, что чужеземные корабли задерживаются из-за штиля, другие относили задержку к неторопливости врага, сознающего свое полное превосходство над силами камчатцев. Что такое, говорили они, для противника штиль, когда у него есть пароход, который мог бы давно перетянуть корабли в глубь губы? Третьи хотели верить, что враг испытывал неуверенность.

Ближе к полудню ветерок зарябил воду, и с Бабушкина мыса просигналили: «Пр иближаются шесть кораблей». Вскоре оттуда еле слышно донеслись выстрелы фаль-конета. В ответ громыхнули тяжелые орудия. Пстропав-ловцы поняли, что обсервационный пост и противник обменялись «приветствиями».

Несколько долгих часов томительного ожидания. И вот наконец-то из-за Ракового перешейка появился знакомый трехмачтовый пароход. Теперь он шел под английским флагом — голубым с белым крестом.

— Давно бы так! Обманывать честных людей подло! — сказал Завойко и оглянулся. За его спиной, на вершине Сигнального мыса, гордо развевался Российский флаг.

Следом за пароходом появились французский бриг, два английских фрегата, французский фрегат и корвет. Корабли медленно разворачивались, намереваясь идти к берегу вдоль Ракового перешейка. Губернатор рас-

смотрел среди ординарных вымпелов два адмиральских флага, на английском и французском фрегатах.

«На Петропавловск идут две эскадры, — мысленно произнес он. — Армада! Почетно…» По его беглому подсчету, на бортах кораблей было свыше двухсот пушек.

— Орудия — к бою! — подал команду Завойко и обнажил саблю. Он ждал, когда корабли подойдут на расстояние дальнего пушечного выстрела.

Первым, неожиданно для губернатора, громыхнуло орудие с межсопочного перешейка, с той батареи, откуда не видно Сигнального мыса и не слышно команды. Завойко знал, что у лейтенанта Александра Максутова орудийная прислуга собрана из рекрутов, а потому предположил, что преждевременный выстрел произведен случайно, без команды командира батареи. Бесприцельно выпущенное ядро вызвало у противника оживление: дружный смех с кораблей донесся до берега.

Губернатор стоял с поднятой саблей. Батареи молчали. Как только первый фрегат сравнялся с Сигнальным мысом, Завойко резанул саблей воздух:

— Пали!

Корабли противника словно ждали его команду. Они открыли пальбу одновременно с береговыми батареями.

В первые же минуты боя губернатор убедился в явном преимуществе корабельных орудий, как своих, так и противника. Они были мощнее и превосходили по дальности полета зарядов, выпущенных из старых портовых пушек. Вражеские ядра засвистели над головами артиллеристов Сигнального мыса, вздыбили землю над другими батареями. Однако и с берега заряды пушек, снятых с «Авроры» и «Двины» долетели до цели. На фрегатах и пароходе были бомбические орудия, но враг сделал из них (видимо для устрашения) только одиночные выстрелы.

Противник довольно-таки быстро определил предельную дальность орудий с берега и, отступив, не выходил из безопасной зоны. Он продолжал огонь, не нанося большого вреда защитникам Петропавловска. Чтобы разрушить прочные батареи, вывести из строя орудия, нужно было кораблям приблизиться к берегу, но они этого не делали, опасаясь получить повреждения.

«Осторожно сражаются, — заметил Завойко. — Хотят победить без урона со своей стороны. Приноравливаются. Ну, что же, поглядим, как они умеют воевать. Бой покажет, кто и на что способен…»

Сражение, продолжавшееся в течение часа, кончилось в половине шестого, задолго до сумерек. Ни убитых, ни раненых среди петропавловцев не было.