Корделия

Я третий день лежу и не испытываю ни малейшего желания встать. Наверное, все-таки нужно сделать над собой усилие. Мистер Ф. притворяется добрым и участливым, а я делаю вид, что тронута — ради Б. А может быть, ради себя самой. Мы с мистером Ф. в течение пяти недель не сказали друг другу резкого слова — такого еще не было. Он часто навещает меня и приносит виноград. Я, конечно, выражаю признательность. Однако за этим кроется все та же затаенная враждебность. Мы ни минуты не бываем искренни друг с другом. Я желаю ему смерти. Господи, прости меня, грешную, но порой мне кажется, будто этот человек высасывает из меня кровь. Нам тесно вдвоем на земле. Или я, или он."

Закрыть дневник! У Корделии было такое чувство, словно она совершила что-то запретное, постыдное. Первая жена обращалась ко второй — и безо всяких медиумов.

Ей было нетрудно представить себе те далекие дни. Вопиющее безбожие Слейни-Смита. И как тяжело было женщине не с таким легким характером, как у нее самой, выносить мистера Фергюсона. Только в дневнике Маргарет могла излить душу. Корделия подхватила "Башни Барчестера" и опрометью кинулась прочь.

Когда она вошла в спальню, Брук был слишком озабочен своим состоянием, чтобы заметить перемену в настроении жены. Она снова принялась читать вслух, и это принесло ей некоторое успокоение. У Маргарет была неуравновешенная психика. А вот она — здоровая молодая женщина, — хотя и разделяет некоторые оценки и чувства Маргарет, но не до такой же степени.

Вечером Корделия особенно тщательно выбирала, что надеть, и трижды сменила прическу. Наконец она остановила свой выбор на бледно-розовом бархатном платье.

Хорошо, что у нее есть своя гардеробная, где можно укрыться от глаз мужа. Когда она вернулась в спальню, Брук что-то писал. Корделия села рядом на кровать и поцеловала его в лоб.

— Жалко, что ты не можешь поехать на концерт. — Она наклонилась и прочла написанное:

Уныние сказало: "Стань
Невестою моей!"
Но я ответила: "Отстань
И повторять не смей!

Любовь Уныния темна,
Как смертный мой конец.
И дик, и страшен для меня
Терновый твой венец!"

— Мне нравится, — похвалила она.

— Правда? Мне, как будто, тоже. Как ты думаешь, Делия, здесь нужно что-нибудь добавить?

— Нет. По-моему, это вполне законченное произведение.

— Как правило, стихотворение состоит из трех строф.

— Почему бы не сделать исключение?

Он погрыз карандаш.

— Пожалуй, ты права. Передай Кроссли — мне очень жаль, что я не могу поехать с вами. Объясни ему как следует, чтобы не думал, будто это из-за спиритического сеанса.

— Конечно, Брук. Я уверена, он поймет.

Как и следовало ожидать, дядя Прайди и не подумал переодеться — в отличие от брата, он не заводил целого гардероба. В первых рядах партера его повседневный, нечищенный сюртук привлечет всеобщее внимание.

Едва Корделия спустилась вниз, как раздался звонок и доложили о Стивене Кроссли.

Он вошел, пряча бьющую через край энергию, стараясь не делать резких движений головой или плечами, хоть в какой-то степени приноровиться к тягучему ритму этого дома и его обитателей. Но при виде Корделии его живые карие глаза радостно вспыхнули, а когда она извинилась за недомогание Брука и вынужденный отъезд мистера Фергюсона, он не поверил своим ушам.

— С нами поедет дядя Прайди, — поспешила добавить Корделия.

Старик уже спускался по лестнице.

— Благодарю вас, — Стивен отвесил в сторону Прайди небольшой поклон. — Благодарю вас обоих.

По дороге старик завел разговор о своей книге, которую собирался назвать "Наследственные и благоприобретенные навыки поведения у мышей". Корделия ни разу не слышала, чтобы дядя Прайди о ней рассказывал, даже не была уверена, что такая книга существует в природе. Стивен, охотно поддерживая разговор, в то же время не отрывал глаз от Корделии.

У парадного подъезда "Джентльмен Концерт-Холла" сгрудились экипажи. Воодушевленный горячим приемом в Америке, Блаватский должен был исполнить двадцать четыре прелюдии и девять скерцо. Чтобы за столь короткий срок достать билеты на этот концерт, Стивену пришлось нажать на все рычаги, пустить в ход все мыслимые связи.

Когда они уселись и дядя Прайди начал с кислым видом листать программку с приложенными нотами, Стивен наклонился к Корделии.