Корабль в пустоте

– Я всё поняла… ты навел о нем справки, и кто-то накрутил тебя против него. Папа, ну нельзя же так! Мало ли кто о ком скажет! А у меня самой, по-твоему, глаз нет? А мама меньше тебя понимает в людях? Она мне сказала: «Леночка, ты внимательно присмотрись к нему, попроси рассказать о себе поподробней и, наконец, постарайся узнать, сколько он зарабатывает», но она не говорила за глаза о человеке, что он урод – в жопе ноги!

– А ты ей сообщила о предложении Колюбакина?

– Ну… да. Решила: сначала ей, потом тебе.

Ну, Аня, партизанка! Ни полсловечка по телефону о венецианском женихе! Женская солидарность!

– Я буду с вами обеими иметь серьезный разговор на эту тему. Мы по телефону твоих женихов обсуждать не будем. И уж тем более благословлять. Пусть он явится пред очи родителей, и мы с ним основательно поговорим.

– Да как он явится? Из Венеции, что ли, прилетит?

– Любит – прилетит и из Венеции. А если он просто развлекается, то пусть там и остается. Но без тебя.

– Да откуда у тебя вдруг эти домостроевские замашки? Почему ты унижаешь меня? Ты мне даже ничего не советуешь, просто диктуешь свою волю и всё! Папа, я совершеннолетняя, я личность, у меня своя жизнь, и я имею право выбора. Не смей так говорить со мной!

– Лена… – начал я, но она отключилась.

Я совершенно не знал, что делать. Меня взяли за слабое место – жену и дочь. Успокаивать себе, как раньше, мыслью, что это не моя реальность, я уже не мог. То, что крикнули в одном из ходов лабиринта, обязательно отзывается эхом в другом, – пусть в искаженном виде, но с неизменяемой сутью. Ты бросаешь бумеранг в одном зазеркалье «Аквариума», а он возвращается к тебе в другом. Возможно, и в третьем, и в четвертом. Эх, не зря я подозревал, что придется дорого заплатить за мгновенный переход из «Альвери» в свою квартиру!

Я сидел, уставившись невидящими глазами на свою почту в «Яндексе» – почту, которую я, в своей жизни годичной давности, не получал и на которую в действительности не отвечал. Вот еще одно письмо, новое… Но что это: «Re: Глазовой Ольге Витальевне»? Неужели ответ?! Трясущимися руками я открыл письмо:

«Сделаю всё, что смогу.

Помнящая о Вас

Ольга Г.»

Я перевел дух. Есть! Получилось! Лилу – надежный человек! Благородная Лилу, которая сначала показалась мне высокомерной южноморской оторвой! Чувственна, конечно, необычайно… Гормоны в ней играют, как пузырьки нарзана, бегущие наверх со дна бокала. Я вспомнил вживую тяжесть ее ноги на мне, эллипс бедра, обведенный лунным светом, прохладные груди с твердыми сосками… Она была так близко, на расстоянии даже не руки, а… Я помотал головой, отгоняя гибельное наваждение. Гибельное уже не для меня, а для Леночки. Если я не окажусь на высоте здесь, ей будет туго там. Рядом с ней Колюбакин, а где Колюбакин, там и «болото». Я чувствовал, что он был неотъемлемой частью той недоброй мистики, что окружала меня в Южноморске и Венеции, и это беспокоило меня не меньше, чем его отношение к наркотикам, позерство и скрытое за хохмачеством лукавство. Я не мог знать, в каком качестве он был приставлен «Аквариумом» ко мне и к другим, но то, что он игрушка в руках потусторонних сил, я ничуть не сомневался. Судя по тому, что Колюбакин жив-здоров и по-прежнему работает в Ка’ Фоскари, он никуда не исчезал на площади Сан-Марко, а просто сбежал от нас, бросив парализованного Стригунова! И вот теперь он «сватается» к моей дочери… А я бессилен.

Взгляд мой снова упал на письмо Лилу. Но так ли уж и бессилен? Ведь мой ход с университетской почтой удался! А почему бы мне не попытаться и на университет Ка’ Фоскари выйти через сайт? Я набрал его в поисковике и быстро заполучил, с опцией перевода на русский. Смотрим… «центральная администрация»… «дом приходского священника»… «ректор»… Микеле Буглиси… телефон, факс, э-мейл.

Для начала я попробовал телефон. Как и в случае со звонком дочери, соединение произошло на диво быстро:

– Ascolto, Direttrice dell'Ufficio del Rettore Veronica Giove, – поставленным голосом сказала женщина на другом конце провода. Смотри-ка, заграница прозванивается: что-то «Аквариум» по части международной связи не доработал! И тут же спохватился: не накаркать бы!

– Хэлло, синьора Вероника! – по-английски приветствовал я директрису офиса. – Это Борис Лосев, писатель из России. Мне нужно срочно переговорить лично с синьором ректором по поводу возникшей проблемы в наших двусторонних контактах.

– Здравствуйте, мистер Лосев! Это действительно срочно?

– Да, конечно! Я же из Москвы звоню.

– Минуту… попробую соединить, если у него не занято.

«Писатель из России» за границей еще действует безотказно, а вот у нас уже надо говорить «Союз писателей России»… В одиночку не котируемся.

Через пару минут Вероника сообщила:

– Мистер Лосев? Синьор ректор у телефона.

– Грацие!

– Хэлло, дорогой друг! – услышал я приятный мужской голос. – По поводу каких контактов вы хотели бы со мной поговорить?

– Здравствуйте, синьор Буглеси! По поводу студентов из России, которые сейчас гостят у вас в Ка’ Фоскари. Среди них моя дочь Елена Лосева.

– О, весьма приятно!