Корабль мертвецов

Как-то сомнительно, что Хрунгнир будет стоять на месте и ждать, пока Ти Джей подстрелит его с безопасного расстояния. И та часть Ти Джеева сна, где он смеется, тоже какая-то неубедительная. Но я решил не портить ему боевой настрой.

Я обернулся к глиняному воину:

– А как там наша крафтовая керамика? Почему она все еще в разобранном виде?

– Крафтовая?.. Точно, Крафт-Керамика! – просияла Алекс. – Отличное имя! Только не надо моему творению гендер навязывать.

– Э-э-э… ну ладно.

– Пожелайте мне удачи. – Алекс набрала в легкие побольше воздуха и пробежала пальцами по лицам глиняного воина.

Глиняные части тела брякнули и слетелись вместе, будто намагниченные. Творение по имени Крафт-Керамика уселось и поглядело на Алекс. Лица так и остались глиняными, застывшими, но две ухмылки вдруг сделались злее, ненасытнее. В глазницах правого лица вспыхнули золотые огоньки.

– Получилось! – Алекс выдохнула с облегчением. – Крафт-Керамика – небинарная личность[49], как я и предполагала. Предпочтительные местоимения – «они» и «их». И они готовы к битве.

Крафт-Керамика спрыгнули со стола. Их ступни проскребли по цементному полу как два камня. Росту в Крафт-Керамике было футов восемь, что для меня выглядело достаточно устрашающе. Но вот вопрос: выстоит ли КК против Хрунгнирова глиняного детища?

Крафт-Керамика почуяли, что я в них усомнился. Они развернулись ко мне обоими лицами и занесли правый кулак – тяжеленный глиняный сосуд в кровавой глазури.

– Стоп! – скомандовала Алекс. – Он не враг!

Крафт-Керамика посмотрели на Алекс, всем своим видом говоря: «А ты уверена?»

– Может, им не нравится чеснок, – предположила Алекс. – Магнус, доедай живее свой бублик и давайте уже выдвигаться. А то враг заждался!

Глава XX Твейрвиги – это точно не для меня

Мы шли по улицам рассветного Йорка, я дожевывал свой несчастный бублик и попутно пересказывал друзьям свои сны. Наш новый приятель Крафт-Керамика погромыхивали следом за нами и ловили на себе неприязненные взгляды сонных йоркцев: «Совсем ополоумели эти туристы!»

Хорошо хоть моя история отвлекла внимание Ти Джея и он не тряс благодарно руку каждому прохожему.

– М-да, – задумчиво потянул он, выслушав мой рассказ. – Хотел бы я знать, зачем нам это точило. Наверняка Один описал случай с Бёльверком в какой-то из своих книг. Может, в «Асах на пути к успеху»? Или в «Искусстве выкрасть»? Но я не помню подробностей. Говоришь, здоровая тварь с зелеными глазами?

– И кучей зубов, – уточнил я, пытаясь прогнать жуткое видение. – Может, Один убил этого зверя, чтобы добыть точило? Или, может, он врезал зверю по морде точилом и так добыл мед?

Ти Джей свел брови и пристроил новые очки на козырьке фуражки.

– Нет, все не то. Не помню никакого чудовища. Один украл мед у великанов.

Я припомнил мой прошлый сон про Фьялара, Гьялара и цепную пилу.

– Но Квасира-то убили гномы, так? Как мед попал к великанам?

Ти Джей пожал плечами:

– Обычная история: те напали на этих, всех перебили, добро отняли. Примерно так.

Иногда прямо гордость распирает от того, что ты викинг.

– Ладно, у нас все равно нет времени, чтобы все выяснить. Льды тают очень быстро. До летнего солнцестояния осталось двенадцать дней, но мне кажется, корабль Локи отчалит задолго до срока.

– Слушайте, ребята, – вмешалась Алекс. – Давайте сперва разберемся с великаном, а потом поговорим о других невыполнимых задачах.

Вполне разумно. Хотя, по-моему, Алекс просто хотела меня заткнуть, чтобы я не дышал на нее чесноком.

– Кто-нибудь, кстати, знает, куда мы идем? – спросил я. – Конунгсгурта – это что?

– Это значит «королевский двор», – ответил Ти Джей.

– В путеводителе написано?

– Нет. На курсах древнескандинавского для начинающих выучил. Ты на них не ходил?

– Везде не поспеть, – пробурчал я.

– Мы сейчас в Англии. Здесь где-то должен быть король и его двор.

Алекс встала на перекрестке и махнула рукой на указатель:

– А Королевская площадь годится? Как считаете?

Крафт-Керамика, похоже, были согласны на Королевскую площадь. Они развернули оба лица и затопали, куда указывала стрелка. Мы двинулись следом. Не оставлять же восьмифутовую громадину на улице без присмотра.

Мы нашли это место. Ура-ура.

Королевская площадь, вообще-то, не являлась площадью и вид имела не особо королевский. Просто две улицы разбегались рогаткой, а между рогами разбили треугольный сквер с дорожками из серого камня, чахлыми деревцами и парочкой садовых скамеек.

Вокруг темнели дома с зашторенными витринами. Единственной живой душой на площади был великан Хрунгнир. Он стоял, расставив ноги, и между его башмаками как раз умещалась аптека под названием «Бутс»[50]. На великане была та же заплатанная одежда, с косматой известняковой бороды только что сошла свежая лавина, а в янтарных глазах горел характерный такой блеск из серии «скорее-бы-вас-убить».

Завидев нас, Хрунгнир расплылся в улыбке, которая повергла бы в трепет любого каменщика и строителя.

– Славно, славно! Вы, значит, явились! А я-то уж было подумал, что сбежали. – Он свел каменистые брови. – Почти все люди сбегают. До чего досадно.