Корабль Иштар

- Шаламу, разве она хотела принести радость Белу, нашему Повелителю Белу, владеющему Иштар? Разве можем мы принести радость богам? Ведь они владеют всем! Цветок лотоса поднимается к солнцу, но разве это приносит солнцу радость? Нет, это приносит радость только цветку! Так и она, эта жрица. Я - женщина, и я знаю.

Руки Нарады лежали на плечах у жреца, он взял их в свои.

- Зачем ты говоришь мне это?

- Шаламу! - прошептала Нарада. - Посмотри в мои глаза. Посмотри на мои губы, на мою грудь. Я принадлежу богу, как и жрица, но я отдаю себя тебе, любимый!

- Да, ты прекрасна, - сказал жрец задумчиво.

Руки танцовщицы обвились вокруг его шеи, губы прижались к его рту.

- Разве я люблю бога? - шептала она. - Разве для него я танцую? Я танцую для тебя, любимый. Ради тебя я готова прогневить Бела… - Она нежно склонила его голову себе на грудь. - Разве я не прекрасна? Не прекраснее, чем та жрица, которая принадлежит Белу, а поклоняется самой себе и никогда не будет твоей? Разве не волнуют тебя мои ароматы? Никто из богов не владеет мной, любимый!

- Да, ты прекрасна, - так же задумчиво произнес он.

- Я люблю тебя, Шаламу!

Жрец оттолкнул ее:

- Ее глаза - как озера Покоя в Долине Забвения! Когда она проходит, я слышу, как бьют крыльями голуби Иштар! Она царит в моем сердце!

Алые губы Нарады побледнели, брови сурово сдвинулись:

- Жрица?

- Жрица, - ответил он. - Ее волосы - как легкое облако, скрывающее солнце на закате. Ткань ее одежд обжигает меня, как ветер из пустыни обжигает пальму. От ее одежд веет холодом, как веет холодом пустынная ночь.

- Этот юноша оказался смелее тебя, Шаламу, - сказала она.

Кентон увидел, как краска заливает лицо жреца.

- Что ты хочешь сказать? - грозно произнес он.

- Зачем ты приказал убить его? - голос танцовщицы звучал все так же спокойно.

- Он совершил кощунство, - горячо сказал жрец, - он…

Наряда презрительно прервала его:

- Потому что он оказался смелее тебя. Потому что он осмелился сорвать с нее покрывало. Потому что ты знаешь, что ты трус. Вот почему ты приказал убить его!

Жрец схватил ее за горло:

- Ты лжешь! Ты лжешь! Я не трус!

Наряда опять рассмеялась:

- Ты не смог даже убить его своими руками! - Она оттолкнула его. - Трус! Он осмелился взглянуть на возлюбленную! Он не побоялся гнева Иштар и Бела!

- Ты думаешь, я боюсь? Я испугаюсь смерти? Испугаюсь Бела?

Наряда насмешливо взглянула на него:

- Нет! Ведь ты любишь так сильно! - дразнила она. - В покинутом доме жрица ждет бога! А если он не придет с этой грозой? Может быть, другая женщина задержала его? О, Бесстрашный! О, смелый влюбленный, займи его место!

Он отпрянул.

- Занять… его… место… - прошептал он.

- Ты знаешь, где спрятаны доспехи бога. Приди к ней в обличье бога!

На какое-то время жрец задумался. Потом Кентон увидел, что сомнения его исчезли: он решился. Жрец подошел к алтарю, и острый язычок пламени задрожал и погас. Во внезапно наступившей темноте почудилось, что Керубы зловеще взмахнули крыльями.

Таинственным светом вспыхнула молния.

В ее радужном зареве Кентон увидел, как жрец быстро прошел следом за Шаран; увидел лежащую без движения Наряду. Ее покрывала черная паутина, золотистые бабочки не шевелились; она тихо и безутешно плакала.

Кентон медленно отпустил ручку. Пришло время воспользоваться этим ключом и пройти туда, куда указал ему голубой жрец. Внезапно рука его замерла.

В окне появилась тень, она была чернее сгущавшейся тьмы. Она остановилась около танцовщицы. Что-то знакомое было в этой неуклюжей громаде.

Кланет!

- Хорошо! - громко сказал черный жрец и дотронулся до женщины ногой. - Скоро ни он, ни Шаран не потревожат тебя. Ты заслужила обещанную награду.

Страдальчески взглянув на него, Нарада протянула к нему дрожащие руки.

- Если бы он любил меня, - рыдала она, - он никогда бы не ушел. Если бы он хоть немного любил меня, никогда бы я не отпустила его. Но он отшвырнул мою любовь - и теперь меня мучит стыд. Не ради нашей сделки, черный змей, я послала его туда - к ней и к смерти!

Пристально посмотрев на нее, черный жрец рассмеялся.

- Каковы бы ни были причины - ты сделала это. А Кланет свои долги не забывает.

В ее раскрытые ладони черный жрец швырнул горсть сверкающих камней. Женщина вскрикнула и раздвинула пальцы, словно драгоценности обожгли ее. Камни покатились по плитам пола.

- Если бы он любил меня! Если бы он хоть немного любил меня! - зарыдала Нарада и опять упала ничком, покрытая сетью своих бабочек.

Теперь Кентон ясно понял замысел черного жреца. Он отпустил ручку, бросился к бронзовой двери и вставил ключ в скважину. Дверь медленно приоткрылась, и Кентон бросился по коридору. Два пламени сжигали его - светлое пламя любви и черное пламя ненависти. Что бы ни было на уме у жреца Бела, он шел к Шаран, и если Кентон опоздает, конец будет один.

Нарада повторяла одно и то же, но было уже поздно. Черный жрец сделал ставку - и выиграл!

G губ Кентона срывались проклятия. Если Шаран, находясь во власти колдовского сна, увидит жреца в обличье самого бога, возлюбленным ее станет смертный. Невиновность не спасет ее, Кланет позаботится об этом.