Корабль идет дальше

— А я так нисколько, не удивляюсь, — говорит капитан танкера Женя Смарыго. — Если стоят десять одинаковых судов и у кого-то что-нибудь случилось, то не надо говорить у кого. Я знаю, что это у Александра. Такой уж невезучий.

— Верно, — поддерживает Смарыго капитан Юра Глебов. — Встречались мне такие неудачники. Вроде и дело знают неплохо, грамотные, люди хорошие, а вот как начнут что-нибудь делать, всегда какая-нибудь «кака» произойдет. Верно? Встречали таких?

— Встречали.

— Слушайте, товарищи. У меня есть такой знакомый неудачник, — вдруг говорит молчавший до сих пор капитан Бахтин. — Всякие беды на его голову сыпались, а вершиной неудач явилась история с попугаем…

— С попугаем? Интересно…

Все предвкушают необычную травлю и замолкают. Бахтин славится как прекрасный рассказчик, и если он в ударе, то не надо никакого Театра миниатюр. Он сам все представит в лицах.

— Ну так вот, есть у меня знакомый капитан, назову его Колей. Командовал он большим пароходом. И вот в один из приходов в родной порт ухватило его начальство:

— Николай Владимирович, как же это так? Судно у вас передовое, план неплохо выполняете, а вот по шефству отстаете…

— Да, знаете, времени совсем нет.

— Не годится так. Надо школу какую-нибудь взять. Ребята флотом очень интересуются. Хорошо?

Согласился капитан. Что будешь делать? Послал в школу делегатов условиться о дне встречи. И вот они двинулись. Сам в парадном мундире и несколько человек из команды. Взяли шефство.

И пошел Коля снова в Арктику. Штормы, туманы, лед, бессонные ночи, напряженное плавание… Не до подшефников тут было экипажу, и только когда отдали якорь в Сингапуре, кто-то вспомнил:

— А как же наши ребята-школьники?!

Ну, здесь все, конечно, заохали и заахали. Надо обязательно ребятам что-нибудь привезти. Пошли к капитану. Коля, конечно, согласился и дал денег. А через час к нему приходит боцман с клеткой в руках, а в ней какой-то паршивенький серый попугаишка зерна чистит.

— Вот, — говорит боцман. — Купил. Коля страшно удивился:

— Зачем же такую дрянь? Ни кожи ни рожи! Был бы уж цветастый какой-нибудь.

— Э, нет, — мотает головой боцман. — Это говорящий. По-английски лучше нашего с вами рубит. Школьников еще учить будет.

Боцман встряхнул клетку, и, что бы вы думали, попугай что-то прохрипел по-английски.

— Ладно, — говорит Коля. — Убери его куда-нибудь с глаз долой. Не нравится он мне.

— Я его в плотницкую поставлю или подвешу и кормить сам буду…

Пришли они наконец домой. А подшефники тут как тут. Узнали в пароходстве, когда судно ожидается. Пригласили на встречу. Выбрали день, и моряки торжественной процессией отправились в школу. И боцман с клеткой под колпаком во главе. Пришли в школу. Все ребята по-парадному — в белых рубашках, галстуках. Как же, шефы все-таки приехали. Доложили пионеры, что учились хорошо. Двоек нет.

— Молодцы, ребята, — говорит Коля. — За это получите маленький презент для вашего уголка юннатов. Боцман!

Боцман тут же рядом с клеткой стоял. Снимает он чехол.

Ребята в ладоши захлопали. Попугай, наверное, остался доволен таким приемом, перевернулся на жердочке и вдруг как ахнет, как запустит, хоть уши затыкай.

Что тут было! Ребята гогочут, преподаватели в ужасе. Хорошо, боцман быстро на клетку чехол натянул. Только тогда замолк негодяй. Коля рассказывал, что с ним чуть инфаркт не случился.

Наконец вышли они из школы. И боцман, этот прохвост, тут с клеткой. Коля к нему:

— Ты что же это, сукин сын, наделал? Весь экипаж опозорил, меня грязью облил, перед детишками стыдно…

А боцман такую невинную рожу скроил и давай ныть:

— Что вы, Николай Владимирович, разве это я? Матросы, наверное, его научили. Все приходили кормить и втихую учили русскому языку. Я ни при чем.

— Вот какую историю рассказал мне мой приятель Коля. Явный неудачник, — закончил Бахтин и хитро подмигнул сидящим.

— Ну и травило ты, Славка! Ведь сам придумал все?

— Зачем? Сказал бы фамилию капитана, да не хочу, чтобы вы знали, кто это.

— Вообще сильно завернуто. Но, по-моему, никаких неудачников в природе не существует, — говорит Гриб. — На всякую неудачу есть своя причина. Либо человек не знает дела, либо невнимателен или халатно относится к своим обязанностям…

— Нет, не скажи, — прерывает своего старпома Башко. — Вот я, например, знаю…

Начинается новая история. Долго сидят капитаны. Разъезжаться не хочется. Вынужденная стоянка осточертела. А здесь весело. Хохот, подначка, травля…

Наверху слышатся тяжелые шаги. Это Батя гуляет по мостику, глядит на огни судов и мучительно думает все об одном и том же.

…Ледоколы появились на рассвете. Они возникли, как призраки в туманной дымке, пять темных черных расплывчатых пятен. Корабли стояли поодаль от нас, мощные, молчаливые, с чувством превосходства над «мошкарой», рассыпанной по бухте.

Нас пригласили на совещание. Флагман ледовой проводки Павел Акимович Пономарев, капитан атомохода «Ленин», прежде чем принять какое-нибудь решение, послал своего старпома детально осмотреть наши суда.