Корабль дураков; Избранное

Сильней рассудка. Среди них

Немало стариков глухих,

Старух, монашенок лохматых

И разных прочих бесноватых.

……….

Клянут епископы, князья,

Огнем и пытками грозя,

Алкая христианской крови,

Того, кто нам о божьем слове

Поведал, и, свирепы, злы

Заковывают в кандалы

Приверженцев его ученья;

И, домогаясь отреченья

От веры, тщатся их унять.

Не значит ли то — загонять

Овец Христовых в загородки?

Суд у властителей короткий:

Казнить иль заключить в тюрьму!

Уж кто попался им, тому

Несдобровать — тот головою

Платись, а разлучить с семьею,

Изгнать они готовы вмиг

За чтенье Лютеровых книг.

А книги жгут они в испуге…

Как есть антихристовы слуги!

ПОХВАЛЬНОЕ СЛОВО ГОРОДУ НЮРНБЕРГУ

(Отрывок)

139

Глашатай городской привел

Меня в большой, красивый дол,

Который был покрыт песком

И опоясан дубняком.

Мне показал старик глашатай

На крепость со стеной зубчатой:

Стояла на скале она,

Глубоким рвом окружена,

И в небо башни возносила.

Была в ней красота и сила;

Искусных мастеров резцы

Отделать окна и зубцы

Сумели так, что дашься диву…

Мы ближе подошли к обрыву

И по подъемному мосту

Вступили вместе в крепость ту.

За крепостью открылся мне

Чудесный вид: там, в глубине

Долины, город предо мною

Лежал. Он каменной стеною

Был огорожен от врагов;

Без счета было в нем домов —

Высоких, низких, новых, старых.

Не забывая о пожарах,

Их строили: возведена

Была защитная стена

Меж каждыми двумя домами;

Резьбой затейливой, зубцами

Украсили там щегольски

И скаты крыш и их коньки.

«Ты видишь ли сии строенья, —

Сказал старик, — и украшенья

Искусные, на фряжский лад,140

Убранство княжеских палат

Напоминающие живо?

Смотри, как стройно и красиво

Тут улицы проведены.

Отсюда все они видны:

Их здесь — ни много и ни мало —

Пять сотен с лишком ныне стало;

А лишек — двадцать восемь точно.

И все-то вымощены прочно!

Колодцы — сто шестнадцать счетом —

Полны до верха, а еще там

Фонтанов дюжина водой

Всех оделяет даровой.

Больших часов у нас шесть штук.

Из них четыре бьют все вдруг.

Двенадцать в городе холмов,

Одиннадцать больших мостов

(И все из камня, все как есть!),

Ворот же — ровным счетом шесть,

Притом еще два малых входа;

Десяток рынков для народа.

Прилавки не бывают пусты:

Хоть отбавляй зерна, капусты,

Плодов, и сала, и вина;

На всяк товар своя цена,

Обилен торг — куда ни глянь!

Еще тут есть тринадцать бань

Общественных и храмов восемь,

Где богу мы хвалу возносим.

Река по городу бежит,

Семь дюжин жерновов вертит —

Большая, быстрая река!»

«Скажи, — спросил я старика, —

Как имя города сего?»

«Зовем мы Нюрнберг его».

Я снова: «Что ж за люди тут,

Во всех этих домах живут?»

«От мала до велика весь

Народ, что жительствует здесь,

Смышлен и трудолюбья полон:

Зато в достатке, а не гол он.

Здесь трудятся под каждой кровлей:

Иные заняты торговлей,

И бойко их идут дела!

А большинство от ремесла

Приобретает свой доход

И припеваючи живет.

А сколько в городе ремесел —

Я было стал считать, да бросил,

Затем, что их никак не счесть,

Тут все, какие в мире есть.

И каждый житель тут при деле.

Сбывает большинство изделий

Торговцам люд мастеровой,

Ну, а взамен несет домой

Товары, в коих есть потреба;

И нет товаров лучше, где бы

Ни стал разыскивать ты их.

Вот в чем и смысл плодов твоих,

Что давеча тебе приснились.

Таких, чтоб с нашими сравнились,

Печатников и столяров,

Литейщиков и маляров,

Швецов и резчиков по камню

Встречать не довелось пока мне,

И ты не встретишь никогда,

Хоть все объезди города.

Ведь как работают-то славно!

Что до художеств — и подавно:

Сыщи, где лучше есть, поди-ка!

Ведь пенье, шпажный бой, музыка

Везде прославили сей град

Во сне ты видел виноград

И сладкий сахарный тростник:

Теперь ты в тайну сна проник

И понял то, что образ сада

Был попросту виденьем града,

Открытого тебе сейчас».

Спросил я старца: «Кто ж у вас

Выращивает этот сад?»

«У нас есть мудрый магистрат,141

И бдит без отдыха и срока

Его недреманное око.

Разбит заботой сих властей

Весь город на восемь частей;

Все женщины и все мужчины

Вошли в сто тридцать две общины;

Имеет каждый из цехов142

Своих присяжных мастеров;

А общим распорядком тут

Чиновный управляет люд.

Он надо всем, без исключенья,

Осуществляет попеченье,

Есть в граде сем законов свод:

Он толкованье нам дает,

Что можно и чего нельзя,

Всем нарушителям грозя

Суровой карой или пеней.

Для каждого из преступлений

Своя есть мера наказанья.

Все тяжбы и все злодеянья

Разбору подлежат суда,

Который справедлив всегда

И к пострадавшим и к виновным, —

Согласно с правом уголовным.

Судить слугу иль господина

Для наших судей — все едино.

Уставы, стража и законы

В сем граде создают препоны

Для всяких злостных покусительств;

И лучшее из всех правительств —

Наш магистрат — ценим вельми

Любого звания людьми».

РАЗГОВОР БОГОВ О СМУТАХ В СВЯЩЕННОЙ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ

143

Шел мне пятидесятый,

Когда, тоской объятый,

Лежал я как-то раз

В глухой и поздний час

И думал о раздорах,

Страдала от которых

Империя144 тогда.

Хоть часто в те года

Рейхстаги собирались,

Дела не поправлялись,

И смутой вся страна

Была истощена.

Стремясь понять причины

Столь бедственной годины,

Я долго размышлял,

И под конец устал

Мой возбужденный разум.

Я обессилел разом,

Вздохнул, глаза смежил,

И сон меня сморил.

Чрез несколько мгновений

Предстал мне ангел Гений