Корабль беглецов

После двух часов напряженной работы Прекрасная Мария обнаружила Паско и изолировала его. Она нашла программу, которая перемещала в другое место и прятала изображение после очередного случайного появления, распутала ее, как моток шерсти, и собрала все изображения в один файл, заблокировав к нему доступ. Первое в галактике голографическое привидение было поймано и спрятано в шкаф.

И если Прекрасная Мария не захочет, оно никогда оттуда не выйдет.

Тем временем Юби сходил в Порт-Таун и вернулся с дорогим костюмом. Вероятно, «Сурат» был магазином одежды. Магда не пришла вместе с ним, и ее духами от него не пахло.

«Общается с богатыми людьми, — подумала она, — ведь я этого от него хотела?»

Для Порт-Тауна она надела темно-серое трико со светлыми полосками, нанесенными на ткань при помощи луча лазера, почти прозрачную накидку, перекинутую от правого бедра через левую грудь и плечо. Она нанесла пудру с блестками на щеки и шею, надела мокасины с бахромой.

В Порт-Тауне Мария вприпрыжку двинулась вдоль короткой металлической улицы, опоясывающей узкий конец базы Безель подобно надетому на палец серебряному кольцу. Она переходила от бара к бару, от клуба к клубу. Ела, танцевала, иногда оказывалась в неподходящей компании. Встречала старых друзей, пила, отвечала на их неуклюжие комплименты. Она мягко, по-дружески отметала попытки узнать о происхождении груза «Беглеца», не отвечала и на прямые вопросы.

Вокруг звучал смех, шум, крики. Прекрасная Мария пила, танцевала, смеялась, но мысли ее были заняты. Она находила своих товарищей немного странными, какими-то чужими. Раньше Порт-Таун и подобные зоны на других базах казались ей домом. Она, не задумываясь, путешествовала с базы на базу, окунаясь везде в привычную жизнь. Но сейчас она смотрела на все это, по крайней мере, отчасти, чужими глазами. Двенадцатого? Махадаи? И пилоты-подпространственники казались ей чуть-чуть странными: счастливые, безалаберные, безыскусные, одетые в лохмотья, которые они с гордостью носили, как флаги. Чрезвычайно удачливые во всем, за что брались, так что даже власти почувствовали угрозу и поставили своей целью уничтожить их. Ограниченные, знающие только свой мир и свой бизнес, и не беспокоящиеся ни о чем, кроме острых ощущений подпространства.

Исчезающие. Через поколение их уже не будет.

Может, потому, что они ничего не понимают? Может, они слишком верят в свои возможности, в необходимость и правильность своего образа жизни, и поэтому не пытаются понять обитателей бронзовых дворцов, вроде ПДК-клуба, которые решили просто избавиться от них, подобно тому, как программист стирает из памяти компьютера старый ненужный файл. Пилоты-подпространственники не понимают этого, не дают себе труда даже задуматься над этим. «Это все, что мы умеем». Так говорил Юби. «Мы пилоты. Что может быть лучше ощущения подпространства?»

Сердце Марии глухо застучало. Окружающее веселье казалось искусственным. Она понимала, что все это будет уничтожено, как в черной дыре, которая засасывает материю, сжимая ее до такого плотного состояния, что ни одна, даже самая маленькая частичка, не может шевельнуться.

Она подумала о том, что Паско заглядывал в ту же самую черную дыру, и его разум не нашел иного выхода, кроме безумия…

Коктейль оставил во рту металлический привкус. Она встала, извинилась и вышла из бара на покрытую металлическими плитками улицу. До нее доносились звуки музыки и запах готовящейся пищи.

Мария подумала, что они с Юби выкрутились. Теперь у них есть финансовые резервы. Почти все остальные либо исчезнут, либо будут вынуждены измениться. Дольше всех продержатся пилоты внутрисистемных линий, занимающиеся доставкой сырья с астероидов и безжизненных лун и нашедшие свою нишу в экономике окраин, которой не интересуются крупные компании. Но они не были пилотами-подпространственниками, никогда не испытывали тех ощущений, направляя корабль в ревущую бездну черной дыры и вновь возвращаясь к действительности… Те, кто выживет, будут поглощены чужой культурой, знающей о подпространстве, но не живущей в нем.

Слезы ослепили ее. Она покачнулась и прислонилась к пластиковой стене здания, когда-то выкрашенной в черный цвет. Боль в груди не утихала.

«Почему сейчас?» — подумала Мария. Глупо плакать — ведь она давно уже все знала.

Затем она поняла, что ее реакция вызвана тем, что теперь она смотрела на этот мир извне. Когда они с Юби умирали вместе с остальными, плакать было бессмысленно. Кто оплакивает собственную смерть? Теперь «Беглец» спасен, хотя и не в состоянии сохранить привычное окружение.

— Настоящее секс-шоу. Всего за двадцать. Для вас пятнадцать.

Она моргнула и отбросила волосы со лба. Зазывалой оказался старый пилот-мутант со второй парой рук вместо ног. Его нижние руки были засунуты в верхние подмышки, узловатые пальцы скользили по металлической мостовой.

Мутант был такой дряхлый, что даже не мог стоять, и хозяева клуба посадили его в дверях. Те лекарства, что он принимал для поддержки координации и равновесия, каким-то образом влияли на его зрение. Он смотрел вправо и вверх от Марии.