Коптский крест

В одну из таких «циклисток» я и врезался – когда с трудом увернулся от столкновения с громадным, в мой рост, «пенни-фартингом» под управлением бородатого господина в пенсне. Думаю, лишь аристократическое воспитание помешало ему обложить меня с высоты своего сиденья извозчичьей бранью. А как он ухитрился не навернуться со своего аппарата – бог весть.

Мне, впрочем, было не до того. Увернувшись от «паука», я со звоном влетел в другое колесо – принадлежащее солидной, похожей на артиллерийский лафет, машине, которой управляла молодая дама в бежево-зеленом платье и изящном цилиндре с вуалеткой. Удар вышел неслабым – в последний момент я успел выжать оба тормоза, но скорость все равно была слишком велика. Трехколеска покачнулась, встала на два колеса, зависла на мгновение – и величаво повалилась на бок. Дама огласила лужайку ультразвуковым визгом, а я, перелетев через руль, едва не грохнулся на бедняжку всеми своими 55-ю килограммами.

– Вы с ума сошли, юноша! Как же можно быть таким неосторожным? Смотрите, что вы наделали!

Я резво вскочил – и что бы вы думали! Передо мной стоял тот самый морской офицер, которому мы с Николкой дней десять назад носили открытки! Только сейчас он был не в мундире, а в «спортивном» костюме викторианского стиля – с бриджами, крагами и шерлокхолмсовской круглой кепочкой с пуговицей на макушке. Смотрел, впрочем, он так же иронично.

– Не ушиблись, молодой человек… Иван, кажется?

Я пробурчал что-то невнятное и сделал попытку кинуться на помощь пострадавшей в ДТП даме. Но там уже обошлись без меня: вокруг нее суетились аж три «циклиста», выпутывая несчастную из руин ее трехколески. Впрочем насчет «руин» я преувеличил – аппарат был цел, даже колесо, в которое я так лихо въехал, не пострадало. Дама отряхивалась и бросала на меня возмущенные взоры. И надо было оказаться таким олухом!

Я сделал попытку принести извинения:

– Простите, мадам… то есть, сударыня… я не хотел… только он тоже виноват, – и я кивнул на владельца «паука» – Тормозить вовремя надо, а если ездить не умеешь – так и нечего браться…

Нет, ну в самом деле – выскочив на круговую дорожку, я слегка подтормозил – и увидел, как справа на меня надвигается громадное колесо бицикла. А сидящий верхом на нем господин в цилиндре и пенсне судорожно вцепился в руль и останавливаться не собирается! Даже рот открыл от удивления – с нижней губы свисала тонкая чёрная сигара.

Вывернув влево и надавив со всей дури на педали, я выскочил из-под «паука» – а вот увернуться от встречи с дамским трициклом уже не смог.

– Как же, по вашему, молодой человек, я мог «затормозить»? – возразил охаянный мною господин. Видимо, он не вполне отошел от происшествия, и, вместо того, чтобы поставить на место зарвавшегося сопляка, стал оправдываться. – Если бы я предпринял попытку остановить колесо при посредстве педалей, то непременно опрокинулся бы прямо на вас! А если бы повернул, то никак не смог бы избежать столкновения с дамой! – и он кивнул на пострадавшую. Та, слава богу, потеряла интерес к моей персоне и наслаждалась вниманием спасителей, один из которых был в военной форме.

А ведь точно, тип в пенсне прав. А я, значит, выхожу идиотом. На «пауках» нет не то что ручных тормозов – вообще никаких; педали насажены прямо на ось громадного переднего колеса, и единственный способ тормознуть – слегка попридержать их ногами. Но попробуйте-ка сделать это на скорости! Исход будет один: полетишь через руль с высоты своего роста, а это, уж поверьте, неприятно, особенно – в пенсне и с сигарой во рту!

– Господа, господа, прошу вас извинить моего сына! Мы с ним недавно в России, и он еще не вполне научился вести себя в обществе взрослых!

Ага, а вот и отец. Он, конечно, не пытался угнаться за нами с Николкой, предпочитая прилично сопровождать семейство Овчинниковых, передвигавшихся пешим порядком – тем более, на багажнике его роскошного круизера была пристроена корзина с прихваченной для пикника снедью. Вот и пропустил самое интересное; впрочем, мне от этого легче не будет.

– Пап, да я не хотел, кто ж знал, что они тут все без тормозов…

– Помолчи, Иван! – строго прикрикнул на меня отец. Я послушно заткнулся – что спорить, когда кругом виноват?

– Никол, ты-то хоть цел?

Николка стоял в паре шагов, в обнимку со своим самокатом. Он был потрясен таким стремительным развитием событий – и теперь пытался прийти в себя. В завале гимназист не участвовал, вовремя спрыгнув со своего финского пепелаца. Я в очередной раз похвалил себя за то, что не поддался на уговоры посадить его на велик. А то разгребали бы сейчас кучу-малу в стиле Тур-де-Франс…

– Какая у вас интересная машина, юноша!

А господин в цилиндре, похоже, позабыл об обиде, и с интересом рассматривает мой аппарат. Вон он, валяется на обочине дорожки, зарывшись рогами в траву. Ну да, конечно интересно – все же 125 лет развития техники чего-нибудь да стоят. Стоп-стоп, он что, поднять его намылился?

– А какой легкий! Это просто невероятно… неужели рама – из таких тонких труб? А по виду и не скажешь!