Коптский крест

В отчаянии я даже полез на интернет-аукционы нумизматов — в надежде отыскать по приемлемой цене купюры, имевшие хождение в 1886-м году. Но очень скоро сообразил, что это дохлый номер. Совсем. Нам, можно сказать, не повезло со временем — если пятисотрублевую купюру («Петра»[46], на тогдашнем слэнге) 1900-го года выпуска можно было приобрести за вполне доступные 4–6 тысяч современных рублей, то та же по достоинству банкнота, скажем, 1881-го года стоила не меньше полутора тысяч евро. Это уже не говоря о сохранности — ни один нормальный торговец не согласится принять настолько ветхие бумажки, дураков нет.

Этот, факт, конечно, имел и положительную сторону — сумей мы как-то обзавестись деньгами 19-го века, они сама по себе, стала бы в нашем времени недурным нумизматическим товаром, который можно было бы продать через интернет — причем без всяких проблем. Но штука была в том, чтобы где-то достать эти самые «Петры», «Катеринки», «полтины» и «двугривенные». Причем — в немалом количестве, и, по возможности, не нарушая при этом законов. Ни Российской Федерации, ни Российской же Империи.

В общем, когда отец вернулся из редакции, мы продолжили обсуждать эту тему. Получалось — даже если отец и сумеет найти взаимный интерес, что с «Александровской Россией», что с постановщиками сериалов из дореволюционной жизни, то вопрос приобретения активов, пригодных к использованию на той стороне портала, все равно оставался открытым. И пока мы не сумеем его решить — наши визиты в 19 век так и останутся… как там он вчера говорил? «Пешими прогулками с осмотром местных достопримечательностей». И, увы, не более того…

Тем временем, часы тикали, неумолимо приближаясь к 14.00. Пора было собираться. Четыре дня нас будет ждать Николка, и опаздывать на эту встречу совсем не хотелось.

В свое время отец, рассказывал про словесные игры в выдуманных мирах, которыми он с друзьями развлекался в студенческие годы, — так называемые «ситуационки» или «словески». Суть их заключалась в том, что один из компании — «ведущий», — придумывал некий мир и канву происходящих в нем событий, а каждый из участников создавал в своем воображении персонажа, как правило — в какой-то степени списанного с себя самого. А дальше — вся компания часами, обсуждала и проговаривала действия, реагируя на вводные ведущего, кидая по сложной системе кубики, чтобы определить вероятность того или иного события. В общем, что-то подобное предлагает известная игровая системе «ДнД»[47], — только в распоряжении ее поклонников бесчисленные тома мануалов, геймбуков, карт и прочих игровых материалов. Отец же и его товарищи все это конструировали на чистой интуиции и исключительно в своем воображении. Как-то отец извлек из глубин письменного стола пачку пожёлтевших листков, на которых на машинке, а то и от руки были расписаны характеристики персонажей, списки оружия и снаряжения, описания стран, городов, правящих династий. Были там и вырезки из школьных контурных карт, безжалостно исчерканные фломастерами и самодельные карты на бледно-оранжевой миллиметровой бумаге…

Так вот, отец как-то сказал, рассказывал, что половина радости от такой игры — это вход, а точнее — стартовый этап, на котором игрок продумывает снаряжение персонажа, собирающегося в другом мир или в другое время. Именно это занятие нам сейчас и предстояло. И пусть отправлялись мы не «в дорогу длиной в тысячу ли», а всего-то на пятичасовую прогулку, не сулящую особого риска — отнестись к этому следовало со всей серьезностью.

И начать надо было, конечно, с одежды. Тут отцу оказалось заметно проще, чем мне — твидовый пиджак, сорочка, шейный платок в умеренно консервативном стиле, тёмные брюки, замшевые туфли, и в довершение всего — итальянская шляпа из разряда «привет, мафия». Нельзя, конечно, сказать, что такой наряд был типичен для Москвы конца 19-го века; но белой вороной он там не будет. Во всяком случае, приезжему из дикой Америки можно простить и не такое.

Образ дополнила трость; отец примерно год назад оценил все удобства этого аксессуара, и не раз говорил мне, что даже среднего фехтовальщика с тростью остановить может только пуля. Так что и трость он выбрал соответствующую — продукцию широко известной в узких кругах американской фирмы «Колд Стил». Достаточно безобидное, на первый взгляд, изделие было изготовлено из многослойного углепластика, имея в основе тонкий стальной стержень, а в качестве навершия — полированный шарик из нержавеющей стали, размером с мандарин. Отец показывал мне ролик, в котором такой тростью кололи бетонные блоки — не хотел бы я получить этим шариком по башке!