Честно говоря, Никонов не был настроен вникать в суть разгорающегося у него на глазах конфликта. Лейтенант вообще терпеть не мог вульгарности у представительниц прекрасного пола; а уж употребление боцманских загибов позволяло немедленно отнести изобиженную детиной барышню к публике вполне определенной категории, вмешиваться в ссоры которой у офицера не было ни малейшей охоты. Так бы и проследовал лейтенант мимо, обойдя загромоздивший двор экипаж со странной надписью «Corolla» на задней панели, если бы девица как раз в этот момент не вывернулась из захвата. С воплем: «неужели в этом городе не осталось настоящих мужчин?», она подлетела к Никонову и уставилась на него таким гневным взглядом, что у лейтенанта не осталось никакого выбора. Тем более, что при ближайшем рассмотрении, девица оказалась чудо как хороша — настолько, что Никонов мгновенно простил ей матросскую лексику, которой она только что оглашала дворик. Ободряюще улыбнувшись разъяренной красавице, Никонов шагнул навстречу лбу и ледяным тоном осведомился, как тот смеет подобным образом обращаться с дамой — но, увы. Раззадоренный детина не был настроен вступать в дискуссии.
Получив кулаком в скулу, лейтенант отлетел на капот стоящей за его спиной «мазды». Удар был настолько силен, что в глазах у Никонова заплясали цветные круги; но когда он, пошатываясь, поднялся на ноги, в руке у моряка был «дерринжер»[137] — и два его ствола смотрели наглецу прямо в лоб.
Надо признать, что карманный двуствольный пистолетик под мощный кольтовский патрон — не самое привычное оружие для русского офицера. Да и мирные обыватели, приобретая в оружейной лавке карманное ствол, выбирали, как правило, «Бульдог» или другой, похожий на него, компактный револьвер. Мода, что поделать… после выстрела Засулич[138] эта модель пользовалась в России неизменным успехом.
Никонов же получил «Дерринжер» подарок от энсина с американского корвета — когда «Разбойник», на котором Никонов служил тогда еще мичманом, посетил Нагасаки. Американец оказался ярым южанином и много рассказывал о событиях 20-тилетней давности у себя на родине — а напоследок преподнес русскому моряку пистолетик, двойник которого, «чуть не избавил Юг от этих наглых янки». Никонов не разделял политические убеждения американского моряка — но тот оказался симпатичным малым, водку пил наравне с офицерами «Разбойника» — так что подарок был принят. Никонов отдарился казачьим бебутом в богатых, выложенных серебром ножнах — и с удовольствием наблюдал, как американец восхищался непривычным оружием.
Никонов достаточно быстро оценил преимущества американского карманного пистолетика — удобный в ношении, он помещался в любой карман; при том — обладал довольно сильным боем, чего нельзя было сказать о большинстве столь модных в России «Бульдогов».
Но увы — наглого детину «Дерринжер» не впечатлил. Это слегка озадачило Никонова — собственный житейский опыт ясно говорил лейтенанту что любой мизерабль из городских низов, стоит только увидеть направленный ему в лицо пистолет, становится угодливо-покорным и старается как можно быстрее ретироваться. Однако ж, верзила с малопонятным воплем, — «ах ты, падла, флобером[139] пугать вздумал»? — попер на лейтенанта, занося кулак для очередной плюхи.
Что ж, сам виноват. Никонов направил «Дерринжер» в правое плечо негодяя и…
— Ну что, тварь, доигрался? Счас узнаешь, что такое десант!
Детина отскочил в сторону. Со стороны подъезда к детине подскочил невысокий, крепкий малый, одетый в странную, без рукавов, бело-голубую тельняшку. В руках он держал небольшую, как бы лакированную дубинку характерной, расширяющейся к концу формы — и угрожающе размахивал ею перед носом наглого верзилы. Дубинка, похоже, произвела на того куда большее впечатление, чем «Дерринжер» — негодяй, выставив перед собой руки, забормотал что-то примирительное — а сам бочком-бочком стал отступать к подворотне. На парня в тельняшке призыв к сдержанности не произвел никакого впечатления — он изо всех сил грохнул дубинкой по огромному, выпуклому окну повозки (оно, против ожидания лейтенанта, не разлетелось вдребезги, а как бы прогнулось, пойдя сплошной мелкой сеткой трещин) и с боевым кличем нецензурного содержания кинулся вслед за супостатом. Никонов с облегчением опустил пистолетик — стрелять, похоже, не придется.
— Ой, вы же весь в крови! Давайте я посмотрю, перевязать же надо! И врача вызвать! Этот… вас сильно покалечил?
Барышня, оказывается, никуда не делась. Стоило Никонову вступиться за нее, как та метнулась в сторону и пропала из виду — и вот теперь, похоже, нашлась. Она чуть ли не насильно усадила лейтенанта на низенькую скамеечку посреди двора и принялась вытирать лицо платком. А сам лейтенант, постепенно отходя от потрясения, с удовольствием взирал на едва-едва прикрытые сорочкой прелести девицы, колыхавшиеся буквально в паре дюймов от его лица.