Конвой

В двух скоках от вражеских спин кони, наконец, заржали. Обученные хранить молчание при сближении с противником, животные не могли сдержать яростного крика перед самой сшибкой. Некоторые из мертвецов обернулись, но встретить всадников оружием уже опоздали. Копыта и клинки разметали арьергард, врезались в толпу, кроша мертвечину. Навстречу разведчикам ударили обозники во главе с Рыжим. Ватага мертвецов развалилась на две неравные части. Меньшая тут же бросилась к оврагу, где предупреждённые криком бородачи уже развернусь навстречу, другая, куда большая часть, отступила глубь деревни, но драпать не спешила. Поняв, что подкрепление невелико, мертвяки сбились в плотную гурьбу, взвыли и пошли вперёд. При свете дня это выглядело не так уж страшно, в некоторой степени даже комично, хотя лёгкий морозец вдоль спины пробежал, наверное, у каждого из бойцов.

Тут вступил в дело Висмут. Колдовство не отличалось зрелищностью или большим шумом. С его ладоней один за другим срывались и лениво неслись к упырям тёмные бесформенные комки. Они походили на лохмотья кудели, сдуваемые порывами ветра.

Мертвецы остановились. Затем попятились. Колдовские снаряды приближались к ним без спешки, что только подчёркивало неотвратимость возмездия. Вот первый коснулся головы противника. Упырь в последний момент попытался увернуться, но комочек тьмы, словно хищная рыба, предпринял резкий рывок и вцепился в обезображенное лицо. Мертвец взвыл, но тут же захлебнулся. Голова его стала сохнуть, как фига на солнце, только в сто раз быстрее. Сморщенная, почерневшая, она вдруг отвалилась от тела, а само тело упало, не подавая признаков того, что заменяло упырям жизнь.

Дожидаться поголовного истребления они не стали. Развернулись и бросились к лесу, да так резво, что посланцы Висмута даже не попытались догнать. Уцелевшие комочки растворились в воздухе, а людям показалось, будто за миг до исчезновения они разочарованно вздохнули.

* * *

Стычка закончилась без потерь для отряда. В некотором смысле его ряды даже пополнились. Вот о пришедшем на помощь обозу селянине и спросил Жирмяту Волошек. Не считая мертвецов, тот был первым обитателем Покрова, которого повстречал отряд, а значит, мог рассказать, что здесь творится.

— Из местных он, — подтвердил товарищ. — Только через него мы и смогли продержаться до вашего подхода. Заранее предупредил нас. Успели ворота закрыть и сообщение через Кощуна нашептать.

— Расспросить бы его, — произнёс Волошек.

— Подожди. Сам видишь, не отошёл он ещё. Рыжий был прав. Обхватив голову руками, мужик сидел на колоде и раскачивался, словно пребывал в наркотической ломке.

В извлечённых из чемоданчика тонких перчатках Висмут осматривал вражеские тела, вернее, уцелевшие их фрагменты. Особенно его занимали отрубленные головы. Колдун открывал рты и заглядывал внутрь — точь-в-точь как опытный стоматолог.

— Клыков нет, — заявил он. — В строго научном смысле это не упыри.

— А кто же? — изумился Рыжий.

— Ну, скажем, восставшие мертвецы.

— Зомби, что ли? — с недоверием уточнил Жирмята.

— Тьфу ты, — рассердился колдун. — Комиксов дурных насмотрелся? Причём тут зомби? Те вовсе и не мертвецы, просто опоенные дурманом люди. Нет, эти из могил вылезли.

— Значит, упыри, — упёрся Рыжий. — Разницы никакой.

— Не скажи, — покачал головой Висмут. — Упырь — это тот, кто помер нехорошо, неправильно и не обрёл в могиле покоя. Заложенный покойник, говоря по-научному. Христиане относят к ним и померших колдунов, что, впрочем, большая натяжка.

— Ну? — поторопил Рыжий.

— А эти вполне себе нормальные жмуры, вон тлен их попортил, у иных кости проглядывают, и запах чуешь какой? А главное — клыков нет. Вряд ли должок за белым светом они взыскать припёрлись. И всё же некая сила выгнала их из могил.

— Так в чём подвох?

— Упырей обычно мало. Даже во время мора они не сбиваются в такие армии. Ну, деревня чумная порой возникает, ну, две. И потом, рано или поздно к каждому приходит упокоение. Не от человека, так от самой природы. Бродят годами лишь единицы.

Колдун содрал перчатки и выбросил их в кусты.

— А представь, сколько в здешней земле лежит обычных мертвецов? Сотни тысяч! И далеко не все они обернулись прахом. Земля вон какая: пески, болота. Сохранность превосходная. Так что много кого поднять можно.

— И как их загнать обратно? — спросил прагматичный Волошек.

— Не знаю. Это вопрос не магии, но технологии. Разве только кромсать на куски, обращать в прах, жечь, возможно, топить… Короче говоря, уничтожать традиционными средствами, имея в виду, что от раны в сердце они не умирают.

Протерев для верности руки вонючим раствором, Висмут закрыл чемоданчик.

— Обычный мертвец туповат в сравнении с упырём, — добавил он. — Однако этим кто-то вложил толику разума. По крайней мере, выглядят их действия осознанными.

— Кто-то?

— Вот именно. Это и есть главный вопрос.

Подумав над результатами своих изысканий, Висмут собрал у людей оружие, вытащенные из мертвецов стрелы, даже косу, какой орудовал Тимьян. Всю эту груду оружия колдун принялся обкуривать травами и читать непонятный наговор.