Контрреволюция

Ведомства именовались «Отделами», и во главе их стояли «начальники». Имелись Отделы: военный, во главе его стоял генерал Лукомский, один из ближайших сотрудников военного министра царского правительства Сухомлинова; внутренних дел (Чебышев)[254]; землеустройства (Билимович)[255]; законов (Соколов); финансов (Вернацкий); иностранных дел (Нератов); пропаганды (Соколов, а в его отсутствие – я). Все эти начальники входили в состав Особого совещания, в котором помимо того числилось несколько человек «без портфелей», и среди них были если не самые влиятельные, то самые говорливые члены Совещания: Федоров и Астров, кроме того, Савич, бывший член Государственной думы, Челищев, былой судебный деятель, и еще пара лиц. Из военных присутствовали в нем начальник штаба армии генерал Романовский и начальник военных сообщений генерал Тихменев[256]. Председателем Особого совещания числился генерал Драгомиров, но когда присутствовал Деникин, то председательствовал он сам.

На основании «Положения об Особом совещании», утвержденном еще при жизни Алексеева, ему подлежали:

1. Разработка вопросов, связанных с восстановлением государственного управления.

2. Выработка временных законов.

3. Сношение со всеми областями России.

4. Сношение с иностранными государствами.

5. Подбор лиц на высшие административные должности.

Таким образом, Особое совещание являлось одновременно и Советом министров, и законосовещательным органом при Главном командовании.

Слушая прения в Особом совещании, могло казаться, что первую скрипку в нем играют кадеты Астров и Федоров, но важнейшие ведомства – военное, внутренних дел, землеустройства – находились в руках лиц, если и примыкавших к «Национальному центру», то составлявших его крайне правое крыло. А от них-то и зависел подбор лиц в администрации и направление политики на практике. В результате все губернаторские посты в занятых белыми областях были замещены былыми губернаторами царского времени, а аграрная политика велась главным образом в интересах былых помещиков.

Последний вопрос меня особенно беспокоил: я считал, что вся наша пропаганда ни к чему, поскольку мы не удовлетворяем запросов многочисленного населения страны. В момент начала разгара успехов белых я подал, через Романовского, Деникину докладную записку по аграрному вопросу, в которой доказывал необходимость радикального разрешения его, без отлагательства, по мере продвижения армии по направлению к Москве.

Деникин, вероятно поглощенный в это время развивающимися военными операциями, никакого внимания на эту записку не обратил. Я полагаю, что у него лично не было определенных взглядов на направление внутренней политики во всех ее областях. Его кругозор был ограничен военными, военно-организационными и военно-административными вопросами, а потому дать общее политическое руководство своему правительству он и не мог. В результате в Особом совещании говорилось одно, а на деле руководители ведомств вели ту политику, которую они лично считали правильной. Эта дало повод Астрову осенью 1919 года, когда с началом неудач белых противоречия стали особенно чувствительны, сравнить Особое совещание с машиной, работающей без приводных ремней.

На одном из заседаний Особого совещания, когда начальник Отдела землеустройства Билимович докладывал об изменении норм распределения урожая между помещиками и крестьянами, я выступил со своим планом разрешения земельного вопроса.

Зная свою аудиторию, я начал издалека, с признания роли русского поместного дворянства в деле создания Российской державы.

Я признал, что в XVI и XVII веках, когда вооруженные силы государства составляли главным образом отряды дворян, обязанных являться по призыву «людно, конно и оружно», владение землей и права использования крестьянского труда в свою пользу оправдывались государственной необходимостью.

В начале XVIII века военная и гражданская служба дворян получила новое оформление, причем значительно повышены были требования службы уже в мирное время. Молодые дворяне должны были начинать службу рядовыми в войсковых частях, и в связи с этим дворянство заполнило гвардейские части. Начиная с царствования императрицы Анны Ивановны[257] гвардейцы стали играть все большую и большую роль в государственной жизни, и дворянство, ощутив свою силу, использовало ее – стало добиваться и последними указами Екатерины II окончательно добилось укрепления своих прав и преимуществ при полном освобождении от обязанностей, которые являлись для него тягостными.