Контрольный выстрел

— Кто-нибудь из вас представляет, где мы находим­ся? — поинтересовался Грехов, продолжая прислушиваться к чему-то.— Что это за место?

— Дно Мира,— сказал неунывающий Диего.

Ставр напряг силы, стараясь, чтобы этого никто не заметил, и на мгновение разорвал пелену глухой тишины и неподвижности.

— Погранзастава,— пробормотал он.— Это погранза­става «серых призраков».

— У него очень хороший пси-резерв,— одобрительно глянул на Панкратова Ян Тот, обращаясь к Грехову.— Вы не находите, мэтр?

— Посмотрим. Я на него очень рассчитываю,— сказал Габриэль с неким туманным намеком.— Судьба его бли­стательна и необычна, но механизм ее реализации понятен лишь Универсуму.

— Зато непонятен мне,— признался Диего Вирт.— Что за смысл ты вкладываешь в эти слова? Даже Универсум не может знать судеб своих отдельных клеток-вселенных.

— Почему? — заинтересовался Ян Тот.— Он ведь об­ладает полным знанием законов, используемых в той или иной метавселенной.

— Полная формализация научного знания невозможна, как и применение принципов детерминизма.

— Это по крайней мере спорно. Принципиальная не­возможность полной формализации знания может быть за­коном только в нашем домене, в нашей метавселенной, об остальных мы ничего не знаем.

Диего спорить не стал, хотя возражения у него были, потому что он не раз беседовал на эту тему с Греховым и знал то же, что и он.

— А почему мы не выходим? — спросил он.— Или нас ждет карантин?

— Сам же сказал — это Дно Мира,— серьезно прого­ворил Ян Тот.— Мы у границы домена, где метрика про­странства из индефинитной становится псевдоевклидовой, а то и вообще метрикой Минковского. Защита наших ко­стюмов может не справиться с корреляцией местных за­конов.

— Возможно, ты прав, файвер,— вздохнул Грехов, сно­ва посмотрев на Ставра с неопределенным интересом, словно приглашая его вмешаться в разговор.— Нам с Пан­кратовым придется выйти вдвоем. Ему не страшен даже дьявол, да и я... — Беглая улыбка тронула губы Габриэля.

С тихим звоном в сплошной стене купола появился прямоугольный контур. Грехов, не говоря ни слова, на­правился к нему, тронул стену рукой, и рука по локоть вошла в перламутровое мерцание, исчезла. Без задержки Грехов шагнул дальше, пропал. Ставр молча двинулся сле­дом, на мгновение свет в глазах сменился тьмой, и он вышел... на вершину невысокого холма, поросшего обык­новенной зеленой травой. Отсюда открывался вид на бес­крайнюю холмистую равнину, уходящую, казалось, в бес­конечность. Небо над равниной казалось вполне земным, высоким, ему не хватало только солнца и облаков.

Ставр оглянулся и вздрогнул.

За небольшим каменным строением, имеющим вид ста­ринной часовенки, из которого вышли разведчики, в кило­метре начиналась гигантская стена! Впрочем, слово «гигант­ская» не отражало масштабов явления. Сложенная из ог­ромных каменных блоков стена уходила вверх и в обе сто­роны — в бесконечность, как и равнина с другой стороны.

— Вот это да-а-а! — раздался сзади голос Диего.— Это скорее Стена Мира, а не Дно.

Ставр оглянулся. Диего Вирт, задрав голову, смотрел вверх, на стену. В глазах его светились восхищение, изум­ление и недоверие. Рядом стоял Ян Тот, философски за­думчивый и спокойный.

— Что вы об этом думаете? — спросил Грехов, не обо­рачиваясь.

— Нас держали, чтобы успеть создать этот ланд­шафт,— сказал Диего.— Сеятели где-то недалеко и наблю­дают за нами.

— По-моему, это иллюзия,— тихо сказал Ставр, чувст­вуя, что вопрос больше относится к нему.— Гипноиндукци­онная картина уровня-5, игровая виртуальная реальность.

— Я же говорил: он тонко чувствует изменения поля Сил,— сказал 5Jh Тот.— Вы правы, Панкратов. Мы видим и чувствуем не то, что находится перед нами в действи­тельности. Это — потенциальный барьер, отделяющий наш метагалактический домен от соседнего, не позволяющий клеткам-вселенным со своими наборами констант просачи­ваться друг в друга. Универсум в каком-то смысле — конг­ломерат таких клеток, приближающийся по инвариантности к абсолютному потолку сложности систем. Отдельная мета-вселенная, как наша, например, не реализует всех возмож­ных материальных структур, Универсум — реализует, но для этого ему понадобилось создать клеточную структуру своего тела, разделенную потенциальными барьерами.

— Настолько доходчиво,— засмеялся Диего,— что даже я понял. Но, может быть, это не барьер, а мембрана? Конструктор ведь когда-то-сквозь него просочился.

— Конструктор сделал это неумело и едва не погиб,— сказал Грехов, покусывая сорванную травинку.— Теперь-то он, конечно, знает, как просачиваться в соседний домен. Однако нам одним это не под силу. Если Сеятели не оставили рецепта, нам дальше не пройти.

Путешественники разошлись в разные стороны по рав­нине, пытаясь выйти из потока гипнореальности, чтобы увидеть истинную картину мира. Неизвестно, получилось ли это у остальных, но Ставр добился лишь «мигания» ландшафта: подсознанию удавалось отстроиться от внеш­него поля внушения лишь на короткое время.

Оставив эти попытки, он подошел к Грехову, сидевше­му на корточках над каким-то невзрачным на вид цветком.