Контрольный выстрел

— Для этого нужна координация всех наших сил,— хмыкнул Лабовиц.— А нас пока отстранили от активного участия в Войне. С кем ты пойдешь нейтрализовывать Хасана? С женщинами? С негуманоидами?

— У нас есть пара-тройка обойм...

— Этого мало, необходимо полное компьютерное, энер­гоинформационное и агентурное сопровождение. Новый эмиссар без этого нам носа не даст высунуть.

— Ты считаешь, что он уже в Системе?

— Наверняка. Ведь даже слепому видно, к чему ведет рост нагуалей в Системе, а все руководители высших эше­лонов власти как ни в чем не бывало продолжают опти­мистично заявлять о «скором прорыве в иную реаль­ность». То есть они-то говорят правду, подразумевая по­беду ФАГа, но народ уверен в обратном, в «контакте с мощной цивилизацией», посыльными которой якобы явля­ются нагуали. Разве этот факт не говорит о прямом кон­троле ФАГа над их умами?

Наступило короткое молчание, которое разрядил Же­лезовский:

— Каково твое положение в секторе?

— Шаткое,— ответил Берестов.— Сколько еще продер­жусь, не знаю, все зависит от конкретных расчетов Шкурина.

— У меня то же самое,— добавил Мигель.— В основ­ном я занят тем, что охраняю Левашова, делая вид, что страшно занят разработкой теории нагуалей. Эмиссар ФАГа, может быть, и догадывается, что мы уже решили загадку нагуаля, а также тайну чужан-тартариан-орилоу­нов, но решительных действий не предпринимает.

— Что нам дает знание тайны чужан? — спросил Ла­бовиц.— Да ничего. Разве что возможность бегства в их вселенную.

Начальник сектора пограничных проблем промолчал.

— Не надо унывать,— проворчал Железовский.— В этой войне выиграет в конце концов тот, кто больше знает. Пусть Универсумы воюют или играют — не суть важно — на своем уровне, но мы должны играть на своем. И вы­игрывать! Иначе зачем вообще мы существуем?

— Выигрыш означает такое состояние Игры, при кото­ром она продолжаться уже не может. Кто из нас способен оценить этот момент?

— Из нас, вероятно, никто, но, я думаю, Грехов найдет такого эксперта.

— А ты не боишься, что Конструктор или кто там еще окажется большей бедой, чем ФАГ?

— Боюсь,— спокойно ответил Железовский.— Но если не поможет Конструктор, не поможет никто.

— К чему все эти гадания? — сказал Герцог, доедаю­щий уже пятое яблоко.— Мы еще не в цейтноте и можем сделать многое. Аристарх, мы пришли обсудить одну идею.

— Погодите, у меня возникли кое-какие вопросы. Кто знает, где сейчас Баренц?

Присутствующие в бункере переглянулись.

— Никто,— констатировал Аристарх мрачно.— Стран­но. Его нет ни дома, ни на работе, ни вообще на Земле. Неужели ФАГ убрал его?

— Я попробую поискать по своим каналам,— после молчания сказал Герцог.— Зачем он вам?

— Он мой друг...

— Бывший.

— Он мой друг, и я хотел бы поговорить с ним, прежде чем... Короче, он мне нужен. И еще вопрос: куда поде­вались К-мигранты и кайманоиды?

— На этот вопрос ответить легче. Две их запасные базы мы раскрыли и захватили. Реперная база гуррах пока не найдена, но есть подозрение, что она укрыта в одном из горных районов Лаокоона на Марсе. Там видели гуррах. Я планирую разведрейд в это место.

— Я с вами, если не возражаете. Герцог кивнул:

— Не возражаю. Теперь о деле. На базе тех данных, что получили ваша жена Забава и внучка Видана, Велизар хочет провести эксперимент по управлению полем нашего северославянского эгрегора. Нужен третий угол квалитета ответственности, а также третий перципиент.

— Кто первые два?

— Велизар и Пайол Тот.

— Согласен. А почему эту честь решили предоставить мне? Разве вы сами не могли составить квалитет?

— Мы в дублирующем экипаже, Аристарх. Экспери­мент опасен, и нужна подстраховка. К тому же темные эгрегоры все больше овладевают пространством, пора по­ставить заслон.

Лабовиц покачал головой:

— Если начнется война эгрегоров...

— То что?

— Человечество сойдет с ума! Нас ждут тяжелейшие испытания.

— Ты можешь предложить что-то иное?

— К сожалению, я не лидер своего эгрегора. Но тоже пойду с вами.

Глава четвертая ДНО МИРА

Его разбудили звуки музыки.

Впрочем, слово «разбудили» не совсем отражало его состояние, как и слово «музыка» — то, что он услышал. Скорее, это был «белый шум» Вселенной, который застав­лял двигаться вопреки собственной воле, жадно вслуши­ваться в звуки, подпевать, рыдать и смеяться — так он был невыразимо сложен и прекрасен!

«Белая музыка» стихла...

Ставр очнулся, с изумлением огляделся. Его спутники осматривались по сторонам примерно с теми же чувствами, и даже Грехов выглядел заторможенным или рассеянным, прислушиваясь то ли к своим ощущениям, то ли к звукам внешнего мира.

Они стояли посреди совершенно пустого куполовидного помещения с черным полом и перламутровыми стенами. Сила тяжести здесь соответствовала земной, а источник света отсутствовал — казалось, светится сам воздух. И сто­яла в этом помещении такая глубокая тишина, что был слышен шум крови, бегущей по сосудам. Никому из пу­тешественников не удалось даже в потоке Сил прощупать, что за мир скрывается за стенами купола. Во всяком слу­чае, с первого раза у Ставра это не получилось.