Контрольный выстрел

Первой реакцией защиты была попытка исследования проникшего «вируса» с помощью своих анализирующих комплексов, что на деле выглядело, как приличной мощ­ности пси-выпад, ощупывающий внезапно вонзившееся в плоть базы инородное тело.

По сути, база эмиссара не отличалась от подобных объ­ектов землян, то есть представляла собой квазиживой ор­ганизм с единым «мозгом» и тремя исполнительно-сиг­нальными системами: обслуживания «физиологических» потребностей организма, энергоинформационной и за­щитно-сторожевой. Но были и принципиальные отличия, поскольку создавали базу i.e земляне, хотя и гуманоиды, и функционирование многих ее «органов чувств» базиро­валось на иных психологических нормах, восприятии мира и возможностях преобразования. Иными словами, техника базы, ее этические уравнения, оценочные шкалы и спе­цифика строения тел создателей отличались от земных, что в данный момент больше играло на руку десанту, а не защитникам базы, потому что он изначально имел за­дание искать не контакта, не возможности договориться мирным путем, а конкретно и жестко ликвидировать глав­ную управляющую, а не защитную силу. Без разведки боем, вообще без разведки, набирая «очки» в ходе опе­рации.

Но и защита базы, проснувшись, не была настроена решать свои проблемы мирным путем, поэтому мясорубка началась, когда поток десанта достиг третьего горизонта, стратегически очень важного для обороны, так как именно здесь располагались механизмы реализации планов защит­ных систем и собственно центр управления.

По мере углубления в недра станции по коридорам, которые постоянно меняли размеры, направление, плот­ность среды, энергонасыщение и напряженность полей, де­сантный поток худел, вытягивался, утончался, пока не до­стиг предела «прочности на разрыв». Дальнейшее его су­живание вело практически к разрушению единого орга­низма, потере темпа и гибели, поэтому Прохор Панкратов, не медля ни мгновения, ввел в действие императив «по­ловинного отступления», при котором голова десанта «от­стреливалась» для решения индивидуальной задачи, а сам отряд несколько сокращал свое слишком похудевшее тело и, огрызаясь, постепенно отступал, ожидая голову, пока не истекало контрольное время возвращения. .

Теперь вернемся назад, к началу прорыва, чтобы об­рисовать картину стремительно расширявшегося фронта, картину боя, длившегося считанные минуты до отделения головной ступени в лице Герцога и Панкратовых.

После неудачной попытки пси-прощупывания десанта мозг базы начал экстраординарно выходить из положения с помощью набора программ, синтезированных наспех из того набора, что имелся в памяти, ибо конструкторы стан­ции даже не предусмотрели подобного варианта. И это дало десанту возможность действовать на опережение, по­тому что люди как раз предусмотрели панику псевдора­зумного охранителя станции, разработав множество штат­ных режимов, адекватно отвечающих ситуации.

Второй реакцией защиты станции была мощная шумо­вая пси-инъекция против «вируса» десанта, которую тот с легкостью парировал благодаря кольчуге пси-защиты. А затем одна за другой начали накатываться волны «лейко­цитов» и «фагоцитов» — разного рода сторожей и охран­ников базы, от многовекторных механических эффекторов до компьютеризированных, самостоятельно решающих за­дачу уничтожения противника излучателей «огня и холо­да», которые безжалостно уничтожались в ответ «медузой» десанта.

Людям, не владеющим пси-видением, было труднее ориентироваться в вихре огня и льда, света и тьмы, мгно­венно рождавшихся гейзеров атак и возникавших «бездон­ных пропастей», но интраморфов в команде было все-таки больше, и действовали они все как единый, многорукий, многоглазый и многоголовый организм, управляемый не изнутри, а как бы извне — самой создающейся ситуацией.

Этот бой мог бы войти в анналы военных действий как самый скоротечный, стремительно меняющийся, многоре­сурсный и многовариантный, если бы кто-нибудь зафик­сировал его на кассету. Но пришел момент отделения «го­ловного блока» десанта, и ситуация резко изменилась.

Во-первых, обойма десанта перешла от наступления к обороне, чем тут же воспользовался мозг базы, а во-вто­рых, охрана станции пришла в себя, подтянула резервы и включила дополнительные контуры, о которых люди не имели понятия. И эти сюрпризы едва не сыграли решаю­щую роль в судьбе десанта, если бы не действия «отде­лившейся ступени», вовремя уловившей изменение ситуа­ции и включившей резервный императив «половинного спрямления траектории». Этот вариант предусматривал «струнное» разрушение участка базы по вектору цели — то есть в сторону мозга базы, выход отряда из боя в режиме «катапультирования» и выброс «головного блока» десанта к месту высадки по коридору разрушения, где их поймали бы спецловушки спейсера.