Контракт

Я буду часто тебе это повторять, у тебя много лет впереди, чтобы запомнить. Учитель терпелив, он объясняет азбуку, будто сдабривает почву, делает лунки для невзрачных пока диковинных ростков — ты будешь взрослеть, ростки наберут силу, станут деревьями. Я ведь не диктовать тебе стану, только объясню правила, другими людьми уже открытые. Пройдут годы, подрастут и твои собственные мысли, ты станешь взрослым, откроешь новые законы. Свои. Деревья долго приживаются, пускают корни, тянутся вглубь и ввысь, вначале робко, потом разрастаются. Деревья не умирают, они перемещаются. Кочующий сад музыки прекрасен и бесприютен — из души в душу».

Она еще долго говорила с ним, играла пьесы из «Юношеского альбома» Шумана, «Прогулку» из «Картинок с выставки» Мусоргского, перешла к «Детскому альбому» Чайковского, объяснив, что звуки часто играют в куклы даже с мальчиками. Трагическая судьба внезапно заболевшей куклы заставила Митю заплакать, «Новая кукла» не обрадовала нисколько. Исидора Валерьевна поняла очень многое о своем новом ученике и поняла, что Митя — ее счастливый билет.

Аппарат к роялю приспособлен идеально, фаланги пальцев длинные, и кисть свободна, ведь природную зажатость убрать практически невозможно, а Мите ничего не надо преодолевать. Одна из главных тайн ремесла, постановка руки, — на самом деле генетика, об этом нигде не пишут и крайне редко говорят вслух: приспособить кое-как можно, но исполнителя с громким именем не воспитаешь. У Мити руки идеальные, это она увидела сразу, а остальное приложится быстро, учитывая абсолютный слух и феноменальную способность мгновенно повторить любую мелодию. Можно очень быстро пройти азы, к концу года это маленькое чудо уже будет играть пьесы Шумана самостоятельно, некоторый опыт ею накоплен. А уж сказки рассказывать да веревочки вить она умеет — будет Митя слушать ее с распахнутыми глазами и раскрытым от удивления ртом. Эмоциональные реакции у мальчишки точные. Такое счастье, что он «tabula rasa», нетронутая целина, неразработанное месторождение алмазов, она уже и верить перестала! А таинственно исчезнувший папа, индийские корни — может, это и хорошо.

Мама и бабушка обожали Митю, только юная девушка, его мать, почему-то бросила институт, когда он родился. Кратковременный студенческий роман, отца-индийца он так никогда и не увидел. Алена и ее мама, Полина Ивановна, устроились работать в гардероб при дворце-музее и сменяли друг друга, Митя никогда не оставался один. Бабушка готовила обеды на кухне, там же и спала, мама обитала в большой комнате с балконом, а в комнате поменьше, зато отделенной от других частей квартиры звуконепроницаемыми дверьми, жил Митя. Двери появились недавно, долго откладывали деньги, наконец, пригласили мастеров. В стенах утопили специальный материал, сверху закрыли панелями, только пол и потолок не тронули почему-то. Стук по батареям отопления стал раздаваться реже.

Ему всего четыре года исполнилось, когда купили пианино, вертящийся стул Мите понравился сразу. Вначале он подолгу крутился на стуле, Алена знала, где сына оставить, чтоб не мешал. На улицу погулять не выгонишь, зато на вертящийся стул усадить легко, принимает как подарок за хорошее поведение. Почему она так спешила с покупкой инструмента? Во-первых, увидела объявление: срочно продается пианино и круглый стул в прекрасном состоянии, недорого; а мысли о будущем Мити постоянно присутствовали в ее сознании. Как родился мальчишка, так и призадумалась. Юность у Алены недолгая получилась, родила в семнадцать лет — и все кончилось, даже электротехнический институт, — впрочем, поступила туда, где конкурс меньше, электротехника ее так и не заинтересовала.

Востроносенькая она была, худенькая и смешливая. И быстроглазая не в меру, выхватила Джохара вмиг, в одной группе учились. Беременность за пять месяцев перевалила — взяла академотпуск, в институт потом не вернулась. Заботы, хлопоты, в глаза сокурсницам невдобняк смотреть, а главное — некогда.