Контора

Я резко покачал головой и, подавшись к Ханне, взял ее за руки, которые она нервно сжимала. В ответ она взглянула на меня, и то, что я прочел в этом взгляде, придало мне уверенности.

– Вероятно, вы поступили правильно, сказав ему, – тихо произнес я и, прерывисто дыша, придвинулся еще ближе. – Пожалуй, это самая лушая ошибка, какую я когда-либо совершал, – сказал я и притянул Ханну к себе.

И тут я услышал гонг, и холодным светом загорелись лампы дневного света. Но я не отпустил Ханну. Наши губы соприкоснулись, и внезапно все мои сомнения развеялись, а Карен, слава Богу, заткнулась со своим «Трясуном». Я склонен к непостоянству, пребываю в отчаянии, пытаюсь утешиться – или мне просто повезло? В этот момент мне было глубоко на все наплевать.

Послышался приглушенный крик.

– Я не верю! – произнес голос Ники. – Черт побери, меня ухитрились обмануть в течение получаса.

– О господи! – Это была дама с блокнотом, который сейчас вместе с карандашом со стуком упал на пол. – Это именно тот, которого я хотела.

Ханна отстранилась и улыбнулась мне.

– Слишком поздно.

ГЛАВА 33

Никогда не составляло особого труда провести жутковатые параллели между работой в «Баббингтон Боттс» и заключением в тюрьму. Правда, в тюрьме вас хотя бы выпускают на час на прогулку и вообще пытаются сделать полезным членом общества.

Сейчас я с ужасом понял, что уроки, полученные в «Баббингтоне», благодаря которым я не давал коллегам себя употребить, весьма пригодились бы в каталажке, где от них была бы практическая польза.

Но если бы каких-нибудь двенадцать часов назад мне сказали, что меня будут одолевать подобные мысли, я бы рассмеялся этому человеку в лицо, как злодей, у которого имеется в запасе исключительно хитроумный план.

Предыдущие несколько недель я провел в состоянии эйфории. Ничто не смогло бы вытеснить воспоминание о том, как мы возвратились с вечера знакомств. О том, как моя свободная комната стала свободной, и о ночи такой нежной страсти, что стоит мне об этом подумать, меня начинает бить дрожь.

Взволнованные происшедшим, мы возвращались домой в такси. «Дежа вю, – прошептал я, вспомнив, как несколько лет назад мы обнимались на заднем сиденье такси. – Ты уверена?» И слова были те же, но на этот раз моя улыбка не была напряженной.

И Ханна, которая тогда отстранилась с обеспокоенным видом и в конце концов передумала (в тот вечер я получил хороший урок: никогда не давайте им времени на то, чтобы взвесить все «за» и «против»), сейчас обвила руками мою шею и притянула меня к себе. «У меня было достаточно времени на размышления», – сказала она.

Пройдя через гостиную, как в классической сцене из фильма – то есть на каждом шагу срывая друг с друга одежду, – мы наконец в нижнем белье оказались возле моей постели. И тут, гораздо позже, чем мог бы предсказать беспристрастный наблюдатель, меня вдруг охватила паника.

– Черт побери! Следует ли нам это делать?

Ханна поднесла палец к щеке и немного подумала.

– Да, следует, – решительно произнесла она и, упав на кровать, поманила меня к себе.

Но я начал расхаживать между кроватью и дверью.

– Ханна, у меня только что закончилось с Элли, а тут еще полно вопросов, с которыми надо разобраться. И ты сейчас лежишь в очень неподходящем месте, и… и что-то я заговорил, как персонаж мыльной оперы. Господи, да что со мной такое?

Ханна засмеялась своим чудесным смехом, и сердце мое растаяло.

– Я уверена в том, что делаю, Чарли. Но если ты можешь пожалеть об этом утром, тогда, наверно, нам не стоит этого делать. – Однако по тону ее было ясно, что это никудышный аргумент, и она не сдвинулась с места.

– Обычно со мной не бывает так трудно, – пояснил я и, подойдя к кровати, встал на колени перед Ханной.

Она положила мне руку на бедро, ожидая зеленого света для дальнейших действий.

– Итак, ты пожалеешь об этом после?

– Думаю, я пожалею об этом утром, – ответил я с притворной грустью, и Ханна замерла. – Если мы не сделаем это сейчас же.

Поначалу все было как-то странно: хотя у меня и не было такого чувства, словно я вижу свою родную сестру раздетой, но не было и непринужденности нормальной первой ночи. Я знал ее близко как друг, а никакой друг не станет лезть руками туда, куда лез я. Ханна была не так смущена и твердо взяла дело в свои руки.

– О, черт побери, – вдруг сказала она. Я взглянул вниз, на свой пах.

– Честно говоря, это не та реакция, на которую я рассчитывал.

Она посмотрела на меня в волнении.

– Ну, ты знаешь, это как у тех, кто водил только автомобили с автоматическим управлением и не знает, за какие приборы хвататься.

– Да-а-а-а.

Признание далось ей нелегко.

– Ты знаешь, весь этот еврейский вопрос не так уж важен для меня, но так уж получилось, что до сих пор я спала только с еврейскими ребятами. Тут дело в совести. Моя мама категорически против секса до брака, и мне всегда казалось, что, если я буду им заниматься с евреями, тогда не так уж страшно. Но, гм-м, в результате я не совсем уверена, как обращаться с… гм-м… в общем, это касается обрезания. Я имею в виду, что нужно делать с крайней плотью?