Константа

А через час приехал Леня Корчагин, под строгим надзором кронпринца допрашивающий меня о моем «прогрессивно ухудшающемся» состоянии. Улучив момент, когда Аркаша, расслабленно сидящий в кресле на балконе и пристально наблюдающий за беседой доктора и пациента, отвлекся на входящий вызов, я одними губами шепнула другу бывшего «выписывай по факту». Леня, напряженно глядя на меня, начертал список препаратов и отдал блокнотный лист Аркаше, как я и предполагала, тут же проверившиму фармакологический эффект препаратов в интернете, и, удостоверившись, что именно они подходят для моего состояния, отпустил моего психиатра с миром и даже не в жопу.

А дальше… а дальше я отплатила за свою сучность.

Мы поужинали с Аркашей и он проследил за тем, чтобы я приняла препараты. Последствия не заставили себя долго ждать. Лежа в полумраке отведенной мне комнаты, я скоропостижно трансформировалась в компост. Безвольный и безынициативный под гнетом принятых препаратов, за одну дозу быстренько и без возражений превращающих человека в овощ.

Теряется ход времени. Вроде и спишь, а вроде и нет. Провал, и вот мысли снова начинают формироваться, а, как оказалось, минуло чуть менее суток.

Душ принимала вяло, еще более вяло загрузила в пластилиновое тело небольшую порцию безвкусной еды, потом новый дозняк под новым караулом Тани и Лизы, и, спотыкаясь поплелась в комнату. Снова прогал во времени, его просто не отмечаешь, только то, что в комнате стало темно и кто-то за дверью сообщил, что нужно поесть, что принесли ужин и нужно…

Проверила телефон. Уровень заряда еще держит, но его мало. Оповещений от чокнутой еще нет, все будет завтра. Вяло поплелась из комнаты.

Ворс ковровой дорожки скрадывал звучание моих шагов и во тьму, окружающую меня, впитался обрывок девичьего диалога, приглушенно раздающегося из столовой:

— … плевать было, но не сейчас. Какая вообще разница, кто и что подумает, Таш? Ты для чужих живешь или для себя, для нас?.. Все и всегда и в любом случае осуждать будут, так всегда было. Осуждали, осуждают и будут осуждать. — Эхо жестко подавляемого страха, срывающего твердость голоса, парадоксально, но зазвучавшего от этого еще тверже, — так какая нахуй разница кто и что думает? Они чужие. И таковыми останутся.

— Какая нахуй разница? — эхо раздражения в мелодичном голосе, вкрадчиво повторившем прозвучавшие слова. — А тебе есть разница, что думаю я, Лиз? — краткая пауза, пока я невольно застыла недалеко от проема арки, и вновь зазвучал голос Тани, но уже с нотками просьбы и почти отчаяния, — не плачь, пожалуйста. — Тень мольбы. Такой, которая бывает, когда человек морально измотан, — Ли, я же тоже сейчас разревусь, малыш, ну не надо, пожалуйста. Я нагрубила, не права, пожалуйста, прости…

Шаг в проем, не глядя на Лизу, тотчас отвернувшую голову и незаметно утирающую дорожки слез точенными, холенными пальцами. Не глядя на Таню, усаживающуюся на кресле ровнее, задерживая дыхание и закрывая глаза, обретающую самообладание, ровным голосом сообщающую, поправляя и без того ровные стопки бумаг разложенных по всему столу:

— Женя, возле холодильника ужин. Мы разогрели, поешь, пока теплое. Твой доктор сказал, что нужно лекарства после еды… — Отстраненно, с подавлением и вбиранием в себя того, что горечью разлилось вокруг них двоих.

Я, отправив немного стейка и ложку овощей на гриле в удовлетворенно уркнувший желудок, подошла к барной стойке, затуплено сверяясь с памяткой, готовя себе новую ударную для разума дозу, пока Лиза и Таня, невербально скоординированно собирали бумаги на столе.

Взгляд зацепился за телефоны на углу столешницы.

— Извините, можно попросить зарядник? — набирая воды из кулера, спросила я, кивая на телефон со схожим портом. — Костя дал мобильный, но зарядник у меня дома, а вдруг мама позвонит, она разволнуется, что телефон выключен…

Брюнетка, проследив за моим взглядом, приподняла телефон, разглядывая порт и направилась ко мне, отправляющей горсть медикаментов в рот. Я не успела никак отреагировать и благо — она шла по направлению ко мне, потому что на кофе-машине, примостившейся с краю барной стойки, была ее сумочка.

Порылась в ней и извлекла короткий порт, предназначенный для соединения гаджета с ноутом. Оглянулась на Лизу, понятливо кивнувшую, и роющуюся в своей сумочке, в поиске переходника, который, мгновением позже, отсоединив от провода, перекинула Тане, в мгновение ока подсоединившей порт к переходнику и протянувшую его благодарно кивнувшей мне, со словами:

— Только такой провод. Смотри, какой длинный. Взяла у Лизкиного бывшего.

— Хорошо, что не у нынешнего, — усмехнулась та, щелкая замком сумки и раскладывая оставшиеся стопки листов по папкам, деланно удрученно вздохнув, — иногда я думаю, что зря отбила тебя у Воскресенской.

— Но-но! — рассмеялась Таня, не без удовольствия наблюдая за Лизой. — Ничего не зря. И не надо мне про нынешнего, все там у него нормально, я точно знаю.