Конклав

Первые тридцать проголосовавших кардиналов были старейшими членами конклава – старожилы-патриархи, кардиналы-епископы, кардиналы-пресвитеры. Глядя на их бесстрастные лица, когда они один за другим поднимались со своих мест в передней части капеллы, Ломели не мог сказать, что происходит в их головах. Внезапно его охватила тревога: может быть, он сделал недостаточно? Может быть, они не имеют представления о тяжести греха Адейеми и в неведении голосуют за него? Но по прошествии четверти часа заполнять бюллетени начали кардиналы, сидевшие вокруг Адейеми в центральной части капеллы. Все они, отходя от алтаря, отводили взгляд от нигерийца. Они напоминали присяжных, возвращающихся в зал суда для вынесения вердикта: те не могут заставить себя смотреть на обвиняемого, которому собираются вынести приговор. Видя их, Ломели начал успокаиваться. Когда наступил черед голосовать Адейеми, он торжественным шагом прошел к урне, с той же абсолютной решимостью, что и прежде, повторил слова клятвы. Мимо Ломели он прошел, глядя перед собой.

В три часа пятьдесят одну минуту голосование завершилось, и за дело взялись наблюдатели. Обнаружив в урне сто восемнадцать бюллетеней, они уселись за стол и приступили к ритуалу подсчета.

– Первый бюллетень за кардинала Ломели…

«Нет, Господи, – взмолился он. – Избавь меня. Пусть меня минует чаша сия».

Адейеми намекнул, что Ломели руководствуется личными амбициями. Это не отвечало действительности – на сей счет сомнений у Ломели не возникало. Но теперь, ставя галочки в списке, он не мог не отметить, что его собственные результаты снова повышаются, хотя и не до опасного уровня, но все же до уровня, несколько высоковатого для его спокойствия. Он чуть наклонился над столом и посмотрел туда, где сидел Адейеми. В отличие от окружавших его кардиналов, он не записывал результаты, просто смотрел на противоположную стену. Когда Ньюбай прочел результаты последнего голосования, Ломели подвел итоги.

Тедеско 36

Адейеми 25

Трамбле 23

Беллини 18

Ломели 11

Бенитез 5

Он положил листочек с итогами перед собой, принялся изучать его, уперев подбородок в ладони, прижимая пальцы к вискам. За время перерыва на второй завтрак Адейеми потерял более половины своих сторонников – тридцать два голоса колеблющихся, которые вызывали головную боль у Ломели; из них Трамбле получил одиннадцать голосов, Беллини восемь, сам он шесть, Тедеско четыре, Бенитез три. Никатанда явно не стал держать язык за зубами. Кроме того, немало кардиналов видели сцену в обеденном зале или слышали про нее впоследствии, что серьезно повлияло на их решение.

Когда конклав усвоил эту новую реальность, по капелле прошел шумок. Ломели по лицам видел, что они говорят. Подумать только, если бы не перерыв на завтрак, то Адейеми был бы уже папой! А теперь идея африканского понтифика умерла, и Тедеско вернулся в лидеры. Ему не хватало всего четырех голосов, чтобы не дать кому-нибудь другому получить большинство в две трети… «Не проворным достается успешный бег, не храбрым – победа, но время и случай для всех их»[71]. И Трамбле, если предположить, что голоса третьего мира склоняются к нему, не имеет ли теперь шансы стать новым лидером? (Бедняга Беллини, шептали они, глядя на его бесстрастное лицо. Когда для него закончится это бесконечное унижение?) Что касается Ломели, то предположительно полученные им голоса отражали тот факт, что, когда возникала неопределенность, всегда появлялось стремление к уверенной руке. И наконец, был Бенитез – пять голосов за человека, которого два дня назад никто не знал: это было почти что чудом…

Ломели опустил голову, продолжая изучать цифры. Он не замечал устремленных на него взглядов кардиналов, пока Беллини не завел руку за спину патриарха Ливана и тихонько не ткнул Ломели в бок. Декан встревоженно поднял голову. С другой стороны прохода до него донесся смешок. В какого же старого дурака он превращается!

Он поднялся и подошел к алтарю.

– Братья мои, ни один из кандидатов не набрал большинства в две трети, мы немедленно приступаем к пятому голосованию.

12. Пятое голосование

В современный период папу обычно выбирали к пятому голосованию. Покойный папа, например, был избран на пятом, и Ломели видел его теперь своим мысленным взором: он решительно отказывался воссесть на папский трон и стоял, обнимая по очереди всех кардиналов, которые подходили к нему один за другим с поздравлениями. Ратцингер одержал победу туром ранее – на четвертом голосовании; Ломели и его помнил – его стыдливую улыбку, когда число поданных за него голосов достигло двух третей и конклав разразился аплодисментами. Иоанн Павел I тоже одержал победу в четвертом туре. Фактически, если не считать Войтылу, правило пятого тура не нарушалось с тысяча девятьсот шестьдесят третьего года, когда Монтини победил Леркаро и сказал своему более харизматичному противнику ставшую знаменитой фразу: «Такова жизнь, ваше высокопреосвященство: на этом месте должны были сидеть вы».