Конфронтация

Я одновременно выстреливаю «огнешарами»: два из них врезаются в скалы-руки, последний же летит в голема. Багровое пламя вспухает большими облаками, пожирая скалы. Сквозь него не видно результат попадания третьего. Протосила очень медленно и нехотя гаснет, постепенно поднимаясь вверх. Волны взрывов двумя ударами взбаламучивают поверхность перепаханного магией поля, срывая с его поверхности грязь, пыль и пепел. Смешавшись с воздухом, они не спешат оседать, образуя некое толстое покрывало-взвесь, высотой лишь чуть больше метра. Еще одна порция черных гончих ныряет в него.

Голема нет. Может, упал?

Справа стартует грязно-серый сгусток «Гибели». Сразу после этого я выпускаю лавовую бомбу.

Гончих враги уничтожают двумя мощными разрядами алой молнии – я вижу, как алые вспышки выворачивают целые пласты земли и расшвыривают черные тела во все стороны. «Гибель» враг сбивает уже на подлете тем же способом. Заклинание взрывается, и вспухшее облако маны смерти лишь самую малость касается чужой защиты.

А вот лавовую бомбу архимагистр не блокировал, и она беспрепятственно достигает цели. Взрыв впечатляющ: от ударной волны, рожденной вспухшим облаком пепла, ложатся пылающие деревья. И последнее – еще один «Огненный шторм».

После того как волна огня унеслась по проторенной дорожке, я кричу:

– Эйрин! В атаку!

Она выпускает крылья и свечой взмывает вверх.

Мне же не нужно и этого. Я пропускаю сквозь себя огонь и возникаю там, под куполом чужой защиты.

Мое возникновение прошло незамеченным. Купол был шириной около ста метров. Под ним сгрудилось около сотни солдат в блестящих доспехах и три группки магов. Возглавлял их высокий седой мужчина в богатом плаще и с черным посохом-копьем в правой руке. В данный момент он стрелял из своего оружия алыми разрядами куда-то в сторону.

Одновременно заливаю все вокруг «Дыханьем дракона» и стреляю из Ссешлы в него. Невероятным движением архимагистр избегает прямого попадания молнии, но прошедший в считанных сантиметрах от него разряд испепеляет рукав его плаща и обугливает плоть на его правой щеке и руке. И грациозной щучкой он прыгает мне навстречу, выбрасывая свою руку с зажатым в нем оружием в меня. Его выпад я отвожу в сторону, и мы сталкиваемся телами в воздухе.

Нас окутывает облако горячего дыма, но уж кому-кому, а нам это не помеха. Наношу удар окутанным в огонь кулаком со всей силы по его лицу. От удара его голова мотнулась назад, но огонь даже не опалил волос. Изогнувшись, словно змея, он выпускает изо рта мне в лицо тугую струю какой-то густой алой жидкости. Лишь в последний момент я выбрасываю ей навстречу ладонь левой руки. Ее тут же охватывает невероятная боль, а меня – всепоглощающее бешенство. Скользнув лезвием своей косы по его копью, я отсекаю сначала его пальцы, а потом и ноги. Клинок полностью входит в его тело, и я наконец отрываю архимагистра от себя и отшвыриваю в сторону.

Внезапно силы меня оставляют, и я тоже падаю вниз. Попытка извернуться проваливается – мое тело не слушает команд и немеет. В результате этого я падаю на спину. Да как это возможно?

Никогда не думал, что воздух может быть таким густым, а сам процесс дыхания превратится в пытку. Почему-то не могу сплести заклинание лечения и вообще не чувствую дара. Левая рука, казалось, горит в огне.

Рядом сражаются свои и чужие. Ревет чья-то хисна. Синий купол чужой защиты, мигнув, исчезает, являя быстро очищающееся от туч небо. Собрав остатки сил, я чуть поднимаю голову и осматриваюсь.

Я лежал на краю десятиметрового кратера. На другом его конце без движения лежало тело архимагистра с торчащей у него из живота косой. На лицо выползает улыбка – я его все-таки убил. А что с рукой? О, моя богиня, с нее полностью как будто содрало кожу, а с пальцев – даже мышцы, оставив лишь пятипалый костяк. Из разорванных кровеносных сосудов вяло текла кровь, а сил нет даже пошевелиться, не то что наложить жгут.

Силы заканчиваются, и я снова роняю голову на землю. Интересно, как долго я еще протяну?

Какое же синее-синее небо! Так и хочется раствориться в нем без остатка…

Внезапно синеву заслонило чье-то лицо. Я сфокусировал зрение и прошептал:

– Ты пришло, мое маленькое творение… Первая среди равных… – Я поднял правую руку, дотронувшись до бархатистой кожи щеки княгини.

– Не вздумай умереть, ты слышишь? Не теряй сознание, мы с тобой! Сосредоточься! – она схватила меня за целую руку и начала ее тереть своими неожиданно маленькими ладошками. Мне начало казаться, что меня куда-то уносит река. По ее щекам неожиданно потекли кровавые слезы. Она подняла лицо и посмотрела куда-то надо мной: – Быстрее! Он уходит от меня! Да что вы копаетесь?! – она кричала что-то еще, но ее лицо расплылось, и я погрузился во мрак.

3 Решение и объявление

Джер де Таунрилл плохо спалось. На душе было очень тревожно.