Конфликт интересов

            Можно было не беспокоиться за его жизнь, так как Грохард, осевший на землю, продолжал сжимать кинжал. Я  был полностью уверен, что операционная система не позволит ему умереть, да и я бы подоспел вовремя.

            Выйдя к эльфам, я сохранял на себе камуфляж заклятья «Хамелеон». В лесной темноте меня было просто невозможно различить. Один из эльфов продолжал беспомощно озираться, так как вообще ничего не видел. Проходя мимо, я лишь коротко взмахнул кинжалом, убивая вьюн, а набалдашником рукоятки ударил эльфа в висок.

            — Я тебя вижу, — произнес последний эльф.

            — Ты друид? — спросил я его. — Сдавайся.

            Эльф вывернул руки назад и в его ладони прыгнули серебряные шипы, выскочившие из туловища Грохарда. Короткий взмах и метательные снаряды полетели мне на встречу.

            — Хорошая попытка, — прокомментировал я, разглядывая зависшие передо мной шипы, украшенные замысловатыми узорами и больше похожие на произведение искусства. — Красивые колышки. Хорошие чары.

            — Кто ты?

            — Не важно. Повторяю последний раз — сдавайся.

            — К чему это? — тон у эльфа был самый спокойный и даже какой-то философствующий. — Как тебе удалось усыпить наши Кае'Ра?

            Разговаривать дальше было бесполезно. Я подпалил мертвый вьюн на друиде, мгновенно вспыхнувший на теле владельца. Не давая эльфу опомниться, я подскочил к нему и одним ударом свернул челюсть.

            И тишина...

            Обойдя всех, я добил вьюн самого первого эльфа. Следом проверил орка и убедившись, что он восстанавливается, запустил регенерацию остальным эльфам. Восстановлению подлежали лишь четверо: один друид и трое воинов. Еще один колдун успокоился навсегда, когда его поразил артефакт тёзки в руке Грохарда. Потом я снова обошел всех эльфов, методично уничтожая вражеские артефакты и выкачивая из них имеющуюся энергию. Мертвого друида я обобрал до нитки, так как имел в будущем планы на его одежду.

            — Мне когда-то тренер в школе сказал, что высокие удары ногами в голову это не для меня, мои ноги работают максимум до пояса, ну в живот можно прямой сделать, и это все что мне нужно... Вот я так и привык, — словно оправдывась, начал плести очухавшийся Грохард, стирая при этом кровь со своего шестопера, а не с армейских ботинок.

            — Мне ты это к чему рассказываешь? — удивился я.

            — Да так, к слову пришлось, — смутился он и без лишних слов принялся связывать эльфов, при этом используя их же сорочки.

            Друида он связал особенно старательно и попросил меня наложить на путы контрольные чары, сигнализирующие об магической активности пленного.

            — И что теперь? — спросил я у орка.

            — Допрашивать будем, — пояснил Грохард. — Надо же получше узнать их быт, чтобы не ошибиться в выборе стратегии.

            Прежде всего, Грохард еще раз проверил все вещи эльфов, показывая их мне и давая пояснения. Деньги у ушастиков оказались деревянными и квадратными. На месте стоянки мы нашли эльфийские дрова, которые горели жарко, но без запаха и дыма. Сухпайки ушастиков Грохард разделил пополам и мгновенно слопал свою долю. Остальное снаряжение, не имевшее денежную значимость, я уже переработал, а предметы одежды были для нас откровенно мелковаты. Самою большую ценность представляли стрелы с серебряными наконечниками. Стрелы я просто разрезал, а Грохард зубами повыдергивал наконечники. Выглядело это забавно, так как он смачно сплевывал их сразу по три штуки в ладонь.

            Когда военнопленные пришли в себя, их удивлению не было предела. Я начал задавать вопросы, а Грохард выбивал ответы. Делал он это с удовольствием, но как-то весьма умеренно, даже не вынуждая меня реанимировать пленных. Вопросов было много...

            По началу они отмалчивались, но Грохард владел такими специфическими знаниями в области эльфийской анатомии, что вскоре один из них запел певчим петушком, то есть закряхтел через сдавленное мощной рукой орка горло. Меня в свое время (четыре года назад) тоже учили получать информацию «альтернативными путями», но я очень не люблю пользоваться такими способами. Орк четко определял слабые места у пленных и легко чувствовал, кто из них слабее характером. От меня оставалось только применить заклинание «Детектор правды», задавать вопросы и слушать.

            …Как я уже знал, семьсот лет назад эльфы и орки пришли в этот мир. С родины их основательно поперли, прямо как тлю пестицидами. Война длилась двадцать лет, истощая ресурсы всех рас. Техническое превосходство людей и гномов перевесило все магические способности эльфов, загоняя «первородных» в капкан собственной самоуверенности. Орки, официально наблюдавшие все это безобразие со стороны, принимали участие лишь в качестве наемников. История, в рассказе пленных, умалчивала причину, по которой орки встали на сторону эльфов. Люди не стеснялись в выборе оружия и «свет ярче тысячи солнц» стал поражать эльфийские леса. Пленных не брали... Картина более-менее вырисовывалась, но все эти истории трудно было принять за истину, ведь всем известно, что каждый старается выбелить себя, как только может.