Конфетти для близнецов

— Ир! — закричала я, но в трубке уже раздавались короткие гудки. Я снова набрала номер, но абонент был недоступен. Что там случилось?!

— Мне надо бежать! Что-то с Иркой! — тяжело дыша, кинулась к вешалке и рывком сдернула одежду. — Ин, Слав, созвонимся! — я уже неслась к выходу, когда сзади меня кто-то схватил за руку.

— Мне некогда! — запыхавшись, прокричала я. — Что?!.

Затуманенным взглядом я отметила широко открытый рот какой-то блонди за соседним столиком, а за руку меня крепко держал толстый дядя а-ля «денежный мешок», или «папа, хочу шубу и колечко!», что, в принципе, одно и то же.

— Пустите! — да что же все сегодня норовят меня схватить?! Совершенно не уважают старость! По правде говоря, моя «старость» была несколько наносная, но все-таки! Они-то об этом не знали!

Тем временем долговязая блондинка выбралась из-за своего стола и, поминутно повизгивая, в обуви на высоченной платформе доковыляла до нас.

— Милый, это она! Меня! По носу! — всхлипнула она и часто заморгала, рискуя оцарапать щеку «милого» накладными ресницами.

— Да я ее первый раз вижу! — возмутилась я, потуже завязывая платок. — Ты шо, девка? — сочла нужным включить «бабулю».

— Пальтом своим, какашечным, прямо по носу-у-у! — подвывала та, одним глазом контролируя хватку «милого» на моей руке.

Я закатила глаза и вздохнула. Наверняка в спешке мазнула немного мамулиным пуховиком, ну и что? Орать сразу?! Скажите, ногу сломала!

— Пустите! — я дернула рукой, но «милый» держал крепко и смотрел со значением, наверняка затрудняясь вопросом, что же со мной делать. — Да пусти ты! — я была близка к истерике, не переставая думать, что там случилось у Ирки, если она разговаривала таким голосом! Моя сестра отличается змеиной хладнокровностью, спокойствием и невозмутимостью в большинстве ситуаций, поэтому просто так она орать не могла!

— Да двинь этой бабке! — взвизгнула блондинка и навалилась на спутника. Тот покачнулся и толкнул меня плечом, выпустив при этом руку, но радоваться было рано — не удержавшись на ногах, я плюхнулась в фонтан! Да здравствует День ВДВ!

— Уроды! — отфыркиваясь, я с трудом поднялась на ноги, поскольку длиннющий пуховик от воды был отяжелен совершенно недопустимо и тянул меня вниз!

— Чья бабушка, граждане? — заволновался официант, а возле фонтана уже собралась небольшая взволнованная толпа, среди которой визжала задетая пуховиком блондинка. «Милый» по-прежнему сохранял спокойствие и невозмутимость.

— Наша! Наша бабушка! — Инка протягивала мне руку, а Слава поддержал с другой стороны, и я наконец-то смогла ощутить под ногами плиточный пол кафе, глядя, как подо мной мгновенно образуется лужа.

Злость затопила меня похлеще фонтана! Да что же это такое! Начало января — не самое удачное время года для водных процедур, а я практически каждый день испытываю их на себе, причем совершенно без согласия и одобрения именно с моей стороны!

— Получи, простихвостка! — рявкнула я, подскакивая к блондинке и хватая за нарощенные космы. — Пропадать, так за дело! Стерва! — я толкнула ее в грудь, и, в очередной раз взвизгнув, зачинщица моего несанкционированного купания плюхнулась попой на стол. Свалив какую-то особо приготовленную курицу и бокал с шампанским, повалилась на пол, напоследок сделав ногами полезное упражнение «велосипед».

«Мамуля говорит, что надо следить за здоровьем», — удовлетворенно подумала я. Пока «милый» стоял разинув рот, перевернула на пол маленький круглый стол и понеслась к выходу, на ходу сунув ключи от «Тотоши» Инке:

— Пожалуйста, попроси папу пригнать в гараж, куда я в таком виде!

Выскочив из «Бонапарта», я замахала руками и прыгнула в первую остановившуюся машину. Ею оказалась тюнингованная «шестерка» — на ржавом багажнике когда-то голубого цвета красовался спойлер такого размера, что за него машину можно было просто носить с собой — в магазин, например. Изрядно поломанные пластиковые обвесы агрессивно, как они думали, торчали на переднем бампере, а глушитель был размером с ведро, издавая невероятно громкое рычание. Гоночную полоску на капоте заменяла пыль недельной давности.

— Бабуль, на кладбище торопишься? — заржал водитель, но я замахнулась на него воображаемой клюкой и назвала Иркин адрес, дрожа от холода в мокрой одежде и еще от страха за сестру.

— Ир! Открывай! Ирочка! — я колотила в дверь кулаками, кажется, даже рыдала, жала кнопку звонка и еще стучала мокрым ботинком. — Ира!

— О, привет! Быстро ты! — удивилась сестрица, а я замерла на пороге. Слезы, в отличие от обуви, моментально высохли. Плавно покачивая бедрами, Ирка скрылась на кухне, откуда доносился очень уютный шкворчащий звук жарящегося мяса, не менее уютный его же аромат и негромкое бубнение Любови Яковлевны.

Не раздеваясь, я дотащилась до кухни и без сил оперлась о стену. Так с ней все нормально?..

— Ир, что случилось? — тихо спросила я, придерживаясь за косяк.

— В смысле? — подняла брови сестра, помешивая в чашке. Сейчас я ее стукну! По лбу, чтоб не морщила, и по заднице, чтобы так меня не пугала!