Конец "Зимней грозы"

Там, где только что стоял автофургон с большими красными крестами на крыше и бортах, цепью змеились частые круглые воронки, над которыми, клубясь, оседал прах и летали в воздухе какие-то ошметки. Снова открыв глаза, Кочергин ошеломленно всматривался в сумрачную пустоту. И тут он заметил, как что-то зашевелилось: показалась голова, за ней другая. Значит, остались живы не только он и Орлик.

Глава 4

В эти погожие сияющие дни с предрассветных до вечерних сумерек десятки вражеских самолетов висели над рекой, степной зыбью, руинами поселков. Зенитные средства корпуса были подавлены. Основные силы 4-го воздушного флота, «прославившегося» зверской бомбардировкой Сталинграда 23 и 24 августа, базировались практически рядом с полем боя. Самолеты в считанные минуты достигали междуречья Аксая и Мышковы. Бомбовые удары в сочетании со штурмовками истребителей сковывали передвижение частей. «Мессершмитты» парами гонялись за всем движущимся в степи, за каждым человеком. Доставлять боеприпасы, горючее, пищу стало просто невозможно.

В самом тяжелом положении оказались заречные части корпуса. Они были вынуждены из района Водянского отойти вниз по Аксаю, к Генераловскому. Переправившись на правый берег реки и перегруппировавшись под огнем наседавших гитлеровцев, они заняли оборону на правом фланге корпуса, северо-западнее поселка Восьмое Марта. Рядом занимали оборону солдаты Карапетяна и танкисты Бережнова. В центре, у высоты 147,7, над песчаным карьером и в самом Верхне-Кумском оборонялся приданный корпусу, на глазах редевший полк Диасамидзе, поддержанный огнеметными танками и 383-м противотанковым истребительным артполком.

Восточнее поселка Заготскот левый фланг замыкали сведенные во взводы подразделения 59-й бригады, приданных корпусу 235-й и 85-й танковых бригад и 234-го отдельного танкового полка.

Сразу за передним краем дымились стены Верхне-Кумского. Все, чем располагал генерал-майор Вольский, укреплялось, зарывалось в землю. Использовали каждую складку местности на последнем рубеже, минировали подступы к нему. Но, следуя древнему военному тезису, что лучшим средством обороны является нападение, командование корпуса готовило и активные действия.

Ударные силы 57-го корпуса генерала Кирхнера, включившие первые части прибывающей на рубеж Аксая свежей 17-й танковой дивизии, быстро форсируя реку, накапливались в спускавшихся к ней глубоких балках. Кирхнер был уверен, что теперь, раздавив преградившие ему путь войска, его корпус во что бы то ни стало достигнет последнего естественного рубежа перед Сталинградом — реки Мышкова. Штаб генерала не располагал точными данными, что ждет его на этом рубеже, так же как ни сам генерал-фельдмаршал Манштейн, ни командиры корпусов и дивизий группы армий «Дон» еще не знали, какая неотвратимая угроза с севера уже нависла над подчиненными им войсками.

Командование 4-го механизированного корпуса решило упредить удар немцев из балок, как только авиация ненадолго ослабит бомбежку высот в центре и на правом фланге обороны соединения. С бронебойщиками на борту и сорокапятками на прицепе все боеспособные танки ушли на юг, вниз к устьям балок. За ними следовали машины с боеприпасами и горючим. Броневичок Кочергина, раскачиваясь и ныряя, спешил по истерзанной земле туда же, навстречу багровому прожектору первых лучей солнца, пробивавшему вздыбленный прах, высоко клубившийся над Аксаем. Невольно отвернувшись от неистовства света, лейтенант увидел за броневичком длиннющую тень, которая волочилась, подпрыгивая на изломах земли, утончаясь и постепенно исчезая у холмов северного горизонта, где еще дымилась развороченная авиабомбами степь вокруг Верхне-Кумского. Прищурившись от рези в глазах и прикрыв их ладонью, он неожиданно увидел такую же длинную подпрыгивающую тень, мчавшуюся навстречу. Рявкнув мотором, мимо проскочила грузовая машина, укрытая брезентом, за ней другая. На них распластались несколько солдат. Машины мелькали мимо все чаще. Кочергин с удивлением посмотрел вслед очередной машине, обдавшей его тугим ветром. Брезент на ней вздулся парусом, открыв ящики с боеприпасами.

— Жми, Шелунцов, разберемся, что там стряслось! — нагнулся вниз лейтенант. — Чего притормозил? Не обращай на них внимания!

Броневичок снова рванулся вперед. Вскоре Кочергин разглядел в багряно-золотом мареве прозрачные силуэты дымов горящих танков. Басовитый гул бомбежки за спиной прорезали знакомые удары бичей: палили танковые пушки. Выстрелы раздавались не только впереди, где горели танки, но справа и слева.

— Постой, Гаврилыч! — забеспокоился лейтенант. — Вроде бы проясняется. Нас с флангов охватывают. Поезжай-ка не спеша обратно. Разворачивайся!

Скоро поток теперь уже попутных машин поредел. Они скрылись в направлении Верхне-Кумского. Подумав, Кочергин толкнул Шелунцова. Броневичок остановился. Степь на обозримое пространство опустела. Только с трех сторон вдалеке маячили горевшие машины.