Конец партии

Руководство Германии обеспокоено разгромом большевиков, обновлением русской армии и плохой перспективой дальнейших боевых действий. В связи с этим оно направило своего офицера для проведения работы среди военнопленных. Тайной работы, конечно. Особенно среди немцев и венгров, у них сейчас весьма вольное содержание, и если мы поможем полковнику и обеспечим бывших солдат оружием, снаряжением и деньгами, они смогут выступить на нашей стороне и поддержать восстание силами своих штыков. Их будет мало, но это, всё же, немецкие солдаты. Они могут и рискнуть. Это нужно делать быстрее, так как Керенский стал что-то подозревать, поэтому венгров и немцев из концлагерей стали отправлять вглубь России и в Туркестан. Пока это единичные случаи, государственная система весьма инерционна, но чем дальше, тем быстрее это будет осуществлено.

— Ммм, неплохо, но чем больше участвуют людей, тем выше риск провала. Эти телодвижения немецкого полковника могут привлечь к нам внимание. Нужно делать всё как можно быстрее, в этом я с вами полностью согласен, иначе наша подготовка может сорваться в последний момент. Ладно, я решу эту проблему. Москва от Петрограда далеко, Керенскому не до этого, а значит, мы можем и должны рискнуть.

— И когда мы к этому будем готовы, Винтер?

Красин, который в уме уже перебирал все возможные варианты развития событий, задумался и после большой паузы ответил:

— Есть сведения, что готовится грандиозное наступление на немцев, как только оно начнётся, мы и поднимем восстание. Но сначала нужно совершить покушение на Керенского. Возможно, что проблема решится сама, а возможно, что только восстание и сможет поменять эту власть на новую. И что, кстати, с ультиматумом Керенского евреям? Вы же о нём знаете?

— Знаю. Тот же расклад, что и со старообрядцами. Все боятся. Мазе заявил, что он не пойдёт против Керенского, но в то же время дал возможность инициативной группе попытаться устранить Керенского. Все члены этой группы поклялись умереть, но не сдаться в плен в случае неудачи. В группу подбираются лица со славянскими чертами лица, в том числе и женщины. Им меняются паспорта, чтобы не было ни малейшего намёка на их еврейское происхождение. Каждый обязался застрелить своего товарища в случае провала и угрозы ареста. Всё очень серьёзно.

— Балаган, — вздохнул Красин. — Кому надо, тот всё равно узнает. Главное сейчас — это довести начатое дело до конца. Я уже насчитал, как минимум, пять групп боевиков, желающих уничтожить Керенского. И я начинаю завидовать такой популярности этого невзрачного и серого человечешки. А вы не пробовали найти Юдифь, чтобы сделать всё в лучшем духе иудейских легенд?

Троцкий сначала не понял, потом до него дошёл смысл услышанной фразы, и он рассмеялся.

— Я как-то не думал искать красавиц, чтобы подложить ему в постель.

— Так надо подумать.

— А вы разве не думали?

— Думал, но пока не видел, чтобы он общался с дамами. Так, пара ничего не значащих случаев, что настораживает.

— А его жена?

— А что его жена? Он принудительно развёлся и отправил её в Латинскую Америку, куда подальше, и из сердца вон. Это вариант — мёртвый. Очевидно, что его не интересует больше судьба бывшей жены и своих детей. Он же возомнил себя вождём революции. Так что, не стоит и стараться.

— Ясно, тогда не стоит и использовать идею Юдифь. Этот вариант не пройдёт в любом случае. Её проверят с головы до ног. Можно попробовать вариант с отравлением, но всё очень сложно. Надо сосредоточиться на обычном устранении. Если людей будет много, можно даже совершить нападение на министерство, если покушение не получится на улице или в здании министерства.

— Хорошо, тогда давайте согласуем наши позиции. Выступление запланируем на следующий день после начала наступления русских войск и уничтожения Керенского. В Москве необходимо в первую очередь уничтожить Бюро и окружить части тылового гарнизона в местах его дислокации, после чего принудить к разоружению. Это необходимо делать практически одновременно. Кроме того, нужно взять контроль над железнодорожными вокзалами, телеграфом и почтамтом. Но это общие детали.

— Согласен, — Троцкий, который тоже чем-то неуловимым был похож внешне на Красина, блеснул глазами сквозь стёкла очков. — Детали можно обсудить ещё не раз. Всё или ничего!

Красин усмехнулся.

— Я предпочитаю другой посыл, например: «Мне всё, а вам — ничего!»

Троцкий усмехнулся.

— Мне о вас много рассказывали, рад, что обнаружил в вас человека дела. Жаль, что Ленина зверски убили, а то бы мы могли развернуться с его любовью к демагогии и гениальным умением работать в условиях хаоса. Жаль.