Конец партии: Первая искра (СИ)

Мимо моих ног проскользнул Косяк, пулей метнулся к холодильнику и выжидающе застыл возле пустующей миски, требовательно сверкая глазами. Как сквозь обморок, я вспомнила, что хотела, вообще-то, его покормить, для того и пошла на кухню. И было бы неплохо заварить себе кофейку. Лучше всего - с лошадиной дозой успокоительного. Так что я дала себе воображаемого пинка, кое-как сбросила прохладную сеть оцепенения и схватилась за чайник.

- Кофе будете? Или чай?

- Кофе, - ответил Павел, медленно опускаясь обратно на стул. - Благодарю.

- Ага, минутку, - я щелкнула кнопкой чайника и распахнула дверцу холодильника. Как и следовало ожидать, внутри было хоть шаром покати: пачка трехдневных сосисок, несколько яиц и всякая фигня типа майонеза и горчицы. Царского угощения из этого не получится, как ни крути.

- Вы будете завтракать? - спросила я, тщетно пытаясь заставить себя смотреть в глаза собеседнику. - Правда, у меня только яичница… Не знаю уж, что вы привыкли есть…

- С удовольствием, - отозвался он, несколько оживляясь. - Уверяю, я совершенно неприхотлив. Особенно после того, как двести лет провел без крошки.

Судя по слабой улыбке, последняя фраза должна была быть шуткой. Мне ничего не осталось, как улыбнуться в ответ. Хотя больше всего в жизни хотелось колотиться в стену и орать: “Почему? Почему вся самая большая херня в этом мире происходит именно со мной?!”. Но я заставила себя не срываться и сконцентрироваться на процессе готовки. Все хорошо. Все в порядке. А воскресший из мертвых император у меня на кухне - так, всего лишь незначительная мелочь, которая никоим образом не осложнит мою жизнь.

Аутотренинг вышел, откровенно сказать, хреновым. В отличие от яичницы - в кои-то веки я умудрилась ее не пережарить или оставить растекаться малоаппетитной жижей. Я даже отыскала в холодильнике чуть подвявшую петрушку и украсила ей свой шедевр.

- Приятного аппетита, - почти бодро заявила я, вручая Павлу тарелку и вилку с ножом. - Кофе сейчас налью.

Он, впрочем, есть не спешил - когда я, желая спросить, с сахаром ему или нет, обернулась, он сидел на стуле неподвижно, переводя подозрительный взгляд с несчастной яичницы на меня. “Ну вот, пожалуйста”, - подумала я обреченно, - “Сейчас выяснится, что я как-то не так дала ему тарелку и этим кровно его оскорбила”. Но реальность оказалась куда более прозаичной. И, к слову сказать, обидной.

- Что-то не так? - осторожно осведомилась я, ставя на стол дымящиеся чашки. Павел напряженно дернул уголком рта. Видимо, в его душе происходил какой-то сложный внутренний конфликт. Уже предчувствуя беду, я заговорила упавшим голосом:

- Честное слово, я не хотела вас…

- Попробуйте кусок.

Я, уже поднесшая к губам чашку, чуть не залила весь стол. Чего-чего, а подобного я не ожидала.

- Вы… вы считаете, что я хочу вас отравить? - ответа я не дождалась и сразу перешла в наступление. - Да я же на ваших глазах ее готовила!

Лицо Павла дрогнуло на секунду, но голос остался твердым.

- Попробуйте.

Я плюхнулась на стул напротив него и впервые за все время нашего короткого знакомства посмотрела ему в глаза. Постаралась сделать свой взгляд многозначительно-пронзительным, но получилось, наверное, плохо. Пришлось снова прибегнуть к силе слова:

- Ваше Величество, это же… ладно, чтобы не сказать “глупо”, но вы же меня этим оскорбляете.

Он молча смотрел на меня в ответ, а во мне с каждой секундой все более росло жгучее желание убраться куда-нибудь подальше из этой квартиры. И никогда, никогда больше сюда не возвращаться. А все из-за смутного понимания, что я сегодняшним утром во дворе Михайловского замка взвалила на себя какую-то непомерную ношу, нести которую вряд ли мне будет по силам. Не унесу, сломаюсь и останусь навсегда лежать в земле, придавленная этим жутким грузом. Я ведь не ученый, не историк, не героиня кино или игры, я обычная студентка, которая просто захотела срубить легких денег. Ну что ж, всем известно, где бывает бесплатный сыр…

- Вот что, - плюнув на все, я решительно придвинула к себе тарелку. - Если вы хотите, я, конечно же, попробую. Но давайте договоримся…

Отпилив ножом приличный кусок белка, я решительно отправила его в рот и, прожевав, продолжила.

- …я не желаю вам никакого зла. У меня нет привычки убивать людей. Если бы я хотела причинить вам какой-то вред, то я просто… ушла бы, оставила вас там, во дворе замка. А отравить… Неужели вы правда думаете, что я на это способна?

Кажется, мне удалось немного его пристыдить. Он бросил короткий взгляд на нашу яичницу раздора и, подвинув тарелку обратно к себе, проговорил со вздохом:

- Прошу меня извинить.

Я чуть-чуть перевела дух. Слава яйцам, понял.

- Ладно, забейт… то есть, оставим это. Ешьте. Приятного.

На яичницу он накинулся с огромным аппетитом. Впрочем, чему тут удивиться - он же сам заметил, что двести лет не ел.

И тут меня ощутимо цапнули за лодыжку, да так, что я даже вскрикнула. И поделом мне, забыла напрочь, что в кухне еще один жаждет перехватить что-то съедобное.