Конец ночи

Однажды Ольга задержалась в институтской библиотеке и поздно вечером возвращалась в общежитие. На трамвайной остановке было пусто. Желто и неярко горел фонарь. Ольга прыгала то на одной, то на другой ноге, стучала в ладони, но теплее от этого не становилось. Ее старое, узкое пальто давно отслужило свой срок и уже не грело.

Трамвай не шел. Изредка из белесой мглы выплывали машины, тускло светя фарами, и снова исчезали в тумане. Грустно поблескивая зеленым огоньком, подъехало такси. Увидев Ольгу, шофер притормозил, но она равнодушно отвернулась, хотя и успела подсчитать, что до общежития можно доехать за четыре рубля. Но у нее не было четырех рублей, а если бы и были, то она все равно не позволила бы себе такую роскошь: за четыре рубля можно и позавтракать и пообедать.

Такси уехало. Ольга растерла варежкой щеки и снова запрыгала на одной ноге. Наконец показался трамвай. Он звенел, приближался боязливо, будто ощупывал перед собой рельсы. Ольга вскочила в полупустой холодный вагон, и сейчас же навстречу ей бросилась Вера Сазонова — хорошенькая болтливая ее однокурсница.

— Это замечательно, Олька, что я тебя встретила, — почти закричала она, — я же в общежитие специально еду — мне девушка нужна.

Ольга окоченевшими пальцами нащупала в портфеле две монетки по 15 копеек, отдала кондуктору и села на холодную скамейку. Вера устроилась напротив и, наклонив к ней свое красное морозное лицо, стала объяснять, зачем ей понадобилась девушка. Оказывается, она познакомилась с двумя офицерами-летчиками, они пригласили ее в ресторан и просили, чтобы пришла с подругой.

Ольга, дыша на пальцы, слушала, кивала головой. Но когда она поняла, чего хочет от нее Вера, ужаснулась.

— Ты с ума сошла! Никуда я не пойду.

— Пойдешь! — строго и решительно сказала Сазонова.

И Ольга пошла.

Было ровно десять, когда они подошли к ресторану. Ольга еще издали заметила двух военных, пританцовывающих на безлюдной улице. Ей сразу стало жарко от стыда. Но уходить было поздно.

Вера познакомила ее с офицерами. Ольга машинально протянула руку, машинально поднялась за всеми по лестнице в вестибюль и разделась. Она ни разу не подняла глаз — видела только ярко начищенные сапоги своих спутников с налипшим на носках снегом, ковровую дорожку на полу и заискивающие руки гардеробщика. Она вся съежилась, входя в зал, — ей казалось, что множество людей смотрят на нее одну, разглядывают ее, видят красные, потрескавшиеся от мороза пальцы.

Только тогда, когда сели за стол, когда официант взял заказ, Ольга наконец решилась поднять глаза. Из-под полуприкрытых век она разглядывала офицеров.

Один из них, старший лейтенант, внимание которого целиком поглотила бойкая Вера, не понравился Ольге. Его самоуверенные пухлые губы лоснились. Вера грозила ему пальчиком и смеялась.

Другой — лейтенант, чей взгляд все время чувствовала на себе Ольга, — был изящнее, интеллигентнее и скромнее своего приятеля. У него были длинные красивые пальцы, розовое, здоровое лицо с черными глазами и русые курчавые волосы. Ольге не понравилось только, что носил он усы — черный хохолок на верхней губе. Они были похожи на маленькую жесткую щетку и рассмешили Ольгу. Она засмеялась и сразу почувствовала себя легче.

А через час, когда она выпила две рюмки вина, ей нравился и старший лейтенант, и официант, и ресторан. Никогда прежде Ольга не бывала в ресторанах, и дешевое убранство большого зала показалось ей роскошным. Было приятно видеть, как услужливо вертится вокруг столика официант, чувствовать настойчивый взгляд лейтенанта, потягивать сладковатое вино. На столе стояло много закусок, и Ольга ничего не могла поделать с собой — она ела, ела без конца. Она знала, что это не очень прилично — так есть, но утешала себя мыслью, что Вера тоже не робеет.

С усатым лейтенантом Ольга освоилась окончательно и уже запросто называла его Арсением. Она громко смеялась над анекдотами, которых он знал, видимо, неисчислимое количество. Ей было весело, хорошо, и она не жалела, что пришла сюда.

Старший лейтенант давно придвинулся почти вплотную к Вере. Он разговаривал с нею вполголоса и почему-то все время держал под столом руки. «Ну-ну!» — вдруг громко и строго сказала Вера и отодвинулась.

Только сейчас Ольга заметила, что Арсений тоже сидит очень близко от нее, а рука его лежит на спинке ее кресла.

— Ой, ты вся разлохматилась, Оленька, — сказала Вера, — и я тоже. Ну-ка, пойдем, приведем себя в порядок. Мы сейчас. — Она улыбнулась старшему лейтенанту и, взяв Ольгу за руку, пошла из зала.

Как только они вышли в вестибюль, Вера сразу засуетилась, быстро сунула гардеробщику номерок, накинула пальто и, торопя Ольгу, выскочила из ресторана. Они пробежали один квартал, другой, свернули в переулок и наконец, задыхаясь, остановились во дворе какого-то дома.

— Зачем ты это сделала? — спросила Ольга. Она была возмущена.

— Дура, — ответила Вера, — ты думаешь, этот ужин тебе задаром обошелся бы? Он всю меня затискал, дурак…