Конец "черной тропы"

— У вас имеются такие бумаги? Надо бы познакомиться с ними,— тоже прощупывая стену, говорил Киричук и вдруг наткнулся рукой на квадратную нишу.— Нащупал, вот-те на... Дайте-ка, майор, фонарик глянуть, что здесь есть. Шкатулка резная!

— С ценностями, бывает, прячут,— вплотную приблизился Тарасов, увидя в руках подполковника находку из дерева.

А Киричук в мгновение извлек из шкатулки прошитые на уголке листы из тонкой светлой бумаги, перебрал их, задержал взгляд на небольшой, наподобие брошюрки, тетрадочке с отпечатанным на машинке текстом. Бросился в глаза украинский орнамент, крупные буквы из крестиков броско выделяли на титульном листе с угла на угол название: «Конспирация».

— Старье! — небрежно отозвался Тарасов.— Я бы эту пространную инструкцию уместил в одном предложении: молчание — лучшее средство конспирации. Не шибко оригинально, как видите.

— Ну а как на деле? Все ли они между собой никого не знают дальше своего главаря?

— Чуть дальше действительно не знают, за редким исключением,— подтвердил майор и предложил лейтенанту: — Займитесь схроном, чтоб никаких писаний тут не осталось. А я с подполковником Киричуком в отдел. Засаду отменяю, нас видели. Нечего на авось караулить. Закончите — отправляйтесь домой.

Уже в машине, крытом грузовике, Василий Васильевич с любопытством перебрал в шкатулке другие «грипсы» — тонкие, хорошо сохранившиеся листки с зашифрованным текстом, обнаружив на одном из них прямое обращение «Друже Угар!» Он показал бумагу майору, и тот охотно пояснил:

— Подлинная фамилия районного проводника Угара — Сжоба Лука Матвеевич. Ему тридцать четыре года. Из торговцев. Орудует и скрывается пока что ловко, как у нас говорят, успешно. Вот наскочили, но их уже нет. Опередили нас. Возможно, случайно, пришла «черная тропа». Может, и нет.

— Какой же это успех? — удивился Киричук.— Как волки бегают. Инициатива целиком наша, надо только поэнергичнее ставить ловушки, заслоны.

— Это теоретически, Василий Васильевич,— не мог целиком согласиться с начальником бывалый Тарасов и для большей убедительности добавил: — Пока что мы с вами, случается, ищем ветра в поле.

Въехали в село Смолигов. Машина остановилась у церковной ограды. Пятеро солдат с сержантом спрыгнули из кузова на землю. Следом за ними спустились подполковник с майором.

— Часок можете смело вздремнуть,— сказал майор сержанту.

— Мы в сельсовет... Наблюдателя выставьте, мало ли что.

— А мы вот тут на лужайке у церковной стены укроемся,— облюбовал место сержант.

— Устраивайтесь,— одобрил Тарасов, увлекая Василия Васильевича в село.

С возвышенности была видна полоска речки. Оттуда, от широкого сарая с дымящейся трубой, доносился однообразный стук наковальни. Бегала детвора, копошились куры, далеко впереди маячила лошадь с телегой да женщина, держа коромысло на плече, несла воду. Кое-где на огородах были видны склонившиеся к земле люди.

— Сам бы сейчас взялся за лопату,— вздохнул Василий Васильевич и пояснил: — Люблю сельские запахи, звуки.

— Вы из деревни?

Киричук отрицательно мотнул головой.

— Из Винницы я, в Проскурове детство прошло. У деда бывал на селе. Памятно!

Встречный мужичок приподнял шапку, здороваясь, и двое чекистов в гражданской одежде от неожиданности смутились, ответили торопливо, с поклоном. В услышанном «Добрый день!» Василий Васильевич уловил столько приветливого расположения, что даже село перестало казаться настороженно притихшим.

— Приятно, знаете ли,— признался Киричук.— Прохожий вас знает?

— Как не знает. Его сын Филимон группой «ястребков» тут руководит. Вон его хата у колодца с журавлём.

— Это первый «ястребок» будет на моей памяти,— сказал Киричук. Для него сейчас многое происходило впервые. Напомнил: — Вы что-то не досказали о районном проводнике?

— О нем досказывать можно много. Я Угара лично не видел, но по отдельным материалам, по фотографии хорошо представляю. Кучерявый, глаза большие, будто удивленные, лицо глядится, девки, говорят, табуном ходили, пока он в Канаду со старшим братом не подался. Семь лет за океаном прожил и отчего-то вернулся перед войной на родину. Английский в совершенстве знает, может прикинуться иностранцем. Стремительный, ловкий, на одном месте сидеть не любит. Первый помощник у него, ведающий безопасностью, Шмель — ядовитый бандит.

В калитке появился рыжеволосый, конопатый парень высоченного роста с двумя вооруженными «ястребками». Он широко улыбнулся, казалось, всеми своими веснушками на тугих щеках, которые будто рекламировали здоровье хозяина.

— Здравствуй, Филимон! Что нового, докладывай. Это наш товарищ,— скороговоркой обратился Тарасов.

— Здравствуйте, товарищ майор. С позавчера тихо было, а ночью на хуторе у млына двое с оглядкой прошли, Скворца в одном признали, чуете? А коли чуете, Угара на хуторах шукайте.

— Скворец — связной Угара и его телохранитель,— пояснил майор Василию Васильевичу. И к Филимону: — В село не заходили?