Конан и Слуга Золота

Конвульсивно голова молодого мужчины отдёрнулась, глаза раскрылись ещё шире. Монстр, казалось, остался доволен такой реакцией. В его глазах, Хаттаф ясно это увидел, появилась насмешливая издёвка:

— Боишься? — Хаттаф услышал низкий рокочуще-свистящий шёпот: голос монстра. Челюсти, только что легко перемалывавшие кости и кольчуги, теперь еле-еле шевелились.

— Б-боюсь! — нашёл в себе силы отозваться Хаттаф, понимая, что молчанием ничего не добьётся. Голос его дрожал и прерывался, но на ногах он теперь стоял уверенней: если монстр, до этого молча делавший то, что хотел, сам заговорил с ним, то может быть, ему что-то нужно от него, Хаттафа. А если это так — есть шанс выжить!

— Это правильно. — Неторопливо, с расстановкой произнесло чудовище. — Страх — залог послушания. А мне нужны только послушные слуги!

Очень широко расставленные глаза хищно буравили Хаттафа и вонзались глубоко в его мозг почище зубов трёхдюймовой длины, с которых ещё капала кровь.

Опять последовала долгая пауза. Хаттаф молчал. Знал, что главное слово тут — не за ним…

— Молодец, — просто и удовлетворённо констатировала адская тварь, вновь открывая жуткую пасть. — Ты умён и хитёр. И ты почуял меня. — Глаза, казалось, всё увеличивались, взгляд и шёпот проникали, казалось, в самые отдалённые закоулки его сознания. — И ты ещё жив — именно потому, что мне как раз такой как ты и нужен.

О-о!.. Хаттаф, осознав, что он может пригодиться монстру и, значит, сможет стать кем-то уж точно получше десятника, ощутил прилив сил и… оптимизма!

— Теперь слушай внимательно и крепко запоминай. Я вижу. Вижу и знаю всё, что происходит там, наверху. — Голова чуть заметно кивнула вверх. — Я чувствую мысли. Даже сейчас я легко читаю всё, что происходит в твоей хитрой и практичной головке…

Не надо пытаться идти против меня. Не надо пытаться сбежать. Я могу появиться в любом месте этого мира… И я могу превратить жизнь любого человека в кошмар. Обычный человек для меня — не более, чем пища. Но если кто-то полезен мне — он будет жить. И жить неплохо. Я — позабочусь. Однако — помни! Тех, кто предаст меня или станет бесполезен мне, я просто… съем! От меня невозможно убежать или спрятаться. — Чудище приостановилось, сверкнув глазами — ох, и ужасен их блеск! — и чуть склонило голову набок: словно прислушиваясь и правда — к его мыслям!

А мысли в мозгу Хаттафа проносились, словно селевые потоки от весенних дождей по склонам родных гор, с бешеной скоростью! Разные.

— Да, я вижу у тебя в мозгу — ты понял. И поверил. Помни же об этом всегда!

Тёплый и липкий язык ещё раз прошёлся по щекам Хаттафа, но на этот раз тот выдержал страшную ласку и не отдёрнулся. Да и в горящие неугосимым огнём немигающие глаза он теперь смотрел спокойней. Он уже понял, в чём дело, и был готов к новой роли. Сразу он оценил все преимущества должности Пророка при новом Боге Турфана.

О, это — власть!

Власть над людишками. И она — не чета власти какого-нибудь сотника или даже военного министра! И пусть перед своим повелителем он будет лишь жалким червём, рабом и безропотным исполнителем воли чудища! Зато там, наверху, он будет выразителем его воли и желаний! Всесильным Хаттафом, через которого Бог повелевает своими подданными! А сила нового Бога, похоже, безмерна!

Поскольку безмерны его жестокость и презрение к людям!

Гипнотический завораживающий взор монстра, пристально изучавший его реакцию, полыхнул огненными языками удовлетворения и некоей насмешки:

— Я вижу, ты понятлив. И тоже любишь власть. Не разочаруй же меня!

Теперь слушай и запоминай. Завтра, после того, как ты расскажешь, что здесь произошло, своему сотнику, а затем и его начальнику, тебя вызовет сам султан.

Расскажи подробно обо всём и ему. Затем попроси его оставить вас вдвоём. Он не откажет. И только когда вы будете наедине, скажи ему то, что я тебе сейчас говорю: что если он не хочет принять страшную и мучительную смерть, он должен сделать так…

* * *

Путешествие началось неплохо, хоть и довольно утомительно — для коней. Два дня Конан старательно запутывал следы. Он то скакал по руслам ручьёв и мелких рек, чтобы сбить со следа собак, то пробирался по каменистым оврагам и лощинам предгорий, чтобы обмануть опытных следопытов, какими несомненно обладал могущественный хозяин потрёпанной казны. Уж ищеек-то у начальника армии и полиции хватать должно…

Варвар знал, что как можно дольше должен избегать людных мест и обычных дорог. Такого колоритного и крупного путника, как он, очень тяжело не заметить и ещё трудней — не запомнить.