Компот из сладкой лжи

— Я? — Тураев растерялся лишь на мгновение, потому что в следующий момент губы его сжались в тонкую кривую линию, ноздри раздулись, а зрачки заметно расширились. — Вы что, журналистка?!

Наденька открыла было рот, чтобы произнести то же самое сакраментальное "Я?", но вслух все-таки выдала другое:

— Господь с вами! Ну какая из меня журналистка?

— Действительно, никакая! — он гневно прищурился. — Вы не могли знать, что я буду выгуливать собаку именно здесь и сейчас, потому что я и сам этого не знал еще полчаса назад. Но мое лицо вам знакомо, и не смейте утверждать обратное! Так где вы меня видели? В новостях, по телевизору? Нет, потому что… Неважно! — Тураев нервно выдернул руки и сунул их в карманы, оставив Чарушину без опоры. Надю тут же повело в сторону. — Простите, — сухо сказал новоиспеченный вдовец, снова прихватив ее за локоть.

— Ничего, ничего… Я сейчас…

Чарушина стала стаскивать испорченные лодочки, судорожно пытаясь придумать, каким образом не выдать себя с головой и в то же время разговорить бетонного короля. Если он не узнал ее, то это ей только на руку. Но если Тураев ведет свою игру, то встреча с ним могла стать для нее довольно опасным приключением. Гораздо опаснее побега из дома банкира. И как поступить в таком случае? Эх, как говорится, знал бы прикуп, жил бы в Сочи. В Сочи Чарушина не хотела, а вот узнать про убитую жену Тураева — очень.

— Меня Надя зовут, — сказала она, переступая босыми ногами по траве. Без каблуков, став ниже ростом, Наденька и чувствовала себя соответственно — беззащитнее и слабее. А вокруг был темный заросший овраг, в котором ее никогда не найдут, если Тураев вдруг решит от нее избавиться. От этой мысли Надя запаниковала и сдавленно пропищала: — Меня мама дома ждет. Она знает, что я в Сказкино поехала…

— Хорошо, я понял, — ответил Тураев, явно озадаченный ее поведением. Затем он вскинул голову и свистнул так громко, что у Нади заложило уши.

Собака выскочила из кустов в нескольких метрах от них, тряся мокрой шерстью и улыбаясь. Тураев тоже улыбнулся, но его улыбка получилась довольно натянутой.

— Вообще-то я знаю, кто живет в поселке, — заюлила Надя. — Мне подруга рассказала. Она с банкиром Лопуховым… Ну это… — Называть вещи своими именами в данном случае Наденька постеснялась. — Просто я не ожидала увидеть здесь кого-то, то есть вас, да еще и с собакой.

— Кто-то ведь должен ее выгуливать, — пожал он плечами.

Чарушина бросила быстрый взгляд на его подбородок. В ресторане Тураев показался ей несколько старше, и сейчас, прикинув, она все же скостила ему пару лет. Около тридцати семи — самый расцвет мужской харизмы. Тураев был без очков, но потому, как он щурился при разговоре с ней, Надя поняла, что, скорее всего, у него дальнозоркость, и поэтому ему приходится напрягаться, чтобы сфокусировать внимание на близком предмете. Таком, как она, например.

Виляя хвостом, Альма подбежала к ним и с удовольствием вытерлась о Надино бедро, оставив на брюках мокрое пятно с белыми шерстяными ворсинками.

— Ох ты ж! День потерь какой-то! — воскликнула Наденька и лихорадочно перевела дыхание от нахлынувших горьких чувств. Все летело в пропасть, как в глубокий овраг, — туфли, очки, костюм, а главное, ее мечты о своей прекрасной жизни с Ржевским… Всхлипнув, Надя, вытерла кулаком нос.

— Да вы что! — воскликнул Тураев. — Из-за такой ерунды?! Оплачу я вам химчистку, не переживайте!

— Не надо, — замотала головой Чарушина. — Химчистка мне уже не поможет…

— Ну хотите, я куплю вам новый костюм? — мрачно усмехнулся он.

Наденька вглядывалась в его лицо и пыталась понять, играет он или нет. Не то, чтобы она знала много крутых бизнесменов, но те, с кем все-таки пересекалась на профессиональном и жизненном пути, не производили впечатление глубоко порядочных и добрых людей. Наблюдать за тем, как они скрывают активы и бодаются за алименты с брошенными женами и детьми, было тем еще удовольствием. А по сему, Надя решила, что доверять Тураеву нельзя ни в коем случае, но и выпускать попавшуюся добычу из рук не следовало. Рано или поздно он все равно догадается о том, кто она. Но потом будет потом, а пока…

— Костюм был убит еще до вашего появления, так что Альма совершенно не виновата, — Наденька водрузила дрожащую ладонь на широкую теплую голову собаки, словно посвящала ее в рыцари. На самом деле, у нее сердце замирало от страха, ведь все детство матушка стращала ее рассказами о том, что чужая собака обязательно цапнет, если ей не понравится запах или она почувствует твой страх. С запахом Надя уже ничего не могла поделать, а вот страх она постаралась засунуть поглубже, туда, где просто свербело от неуемного желания продолжить знакомство с хозяином Альмы и разузнать как можно больше об Елизавете и их семейной жизни.

— Вы собираетесь идти босиком? — сдвинул брови Тураев, наконец заметив туфли в ее руках. Взгляд его при этом был очень красноречив — кажется, он даже мысли не допускал, чтобы вынести Наденьку из оврага на руках.

Впрочем, она и сама ни за что бы не согласилась на такое.