Компот из сладкой лжи

— Ох, спасибо вам огромное! — пробормотала Наденька, пересекая заваленное строительным мусором и камнем придворье. Судя по вырытому котловану и целой горе кованых решеток, строил банкир Лопухов не что иное, как долговую тюрьму.

С трудом оттянув калитку, Наденька успела сделать широкий шаг и махнуть на прощание рукой, как нога ее заскользила куда-то вниз, и уже через мгновение Чарушина осознала, что летит по склону в глубокий овраг, который, словно специально, начинался почти сразу за забором.

Глава 18

— Ой! Ой-ой-ой! — тоненько скулила Надя, несясь на своей пятой точке вниз, туда, где среди буйной листвы ее ждало неизвестное и страшное.

Попытка хоть как-то затормозить при помощи каблуков закончилась тем, что Надя сделала абсолютно не грациозный переворот и, каким-то чудом не вписавшись лбом в трухлявый пень, влетела в заросли ивняка. Гибкие ветки и пружинистые стволы удержали ее от дальнейшего падения, однако оставили свой след в виде красных отметин от хлестких ударов на лице и руках.

Чарушина задержала прерывистое дыхание и наконец открыла глаза, до этого зажмуренные в ужасе, когда пень просвистел рядом с ее носом. Вернее, она просвистела мимо него, успев уже мысленно попрощаться со своим милым личиком, с которым вообще-то планировала прожить до самой старости, в отличие от Вики Безоглядовой.

— Ой, мамочки… — выдохнула Надя, прислушиваясь к тому, что, вероятно, сейчас пыталось сказать ее тело. Но тело, охреневшее от подобного жизненного кульбита, прислушивалось к Наде, по всей видимости ожидая, как минимум, команду: "Плакать!". — Ну, Вика, я это тебе еще припомню! — простонала Чарушина, ощупывая и потирая гудящий зад.

Где-то справа от нее журчала вода, над головой топорщились облепленные серой паутиной ветки, и назойливо пищали не вымершие за лето комары. Колени ныли, локти саднило, кожа, исполосанная свежей травой и сухостоем, чесалась и зудела. С трудом поднявшись на четвереньки, Надя поползла из кустов. Голова еще кружилась, поэтому сразу Наденьке сложно было определить, в какую сторону следует двигаться. К тому же, в ушах бомбило, гулко перекликаясь со всеми остальными природными шумами. Именно поэтому Чарушина не сразу разобрала еще один звук, доносящийся сверху, а именно мерный дробный топот, который, однако, чувствовали ее конечности, благодаря которым она сейчас довольно сносно удерживалась на земле. Когда Надя перевела взгляд на источник топота, то увидела огромную белую собаку, которая, высунув язык, неслась прямо на нее.

К такому повороту жизнь Надю не готовила. Похоже было, что она, эта жизнь, решила основательно поиздеваться над Чарушиной всеми доступными способами, не спрашивая ее, готова она к этому или нет. Собака оказалась всего лишь еще одной частью хитроумного плана, который где-то во Вселенной носил гордое и звучное название "Катапульта". Ведь именно таким образом спасаются пилоты из горящего самолета. Вот только у Наденьки не было ни спасательного жилета, ни парашюта, ни даже палки…

— Помогите! — еле слышно просипела Надя единственное, что пришло ей на ум, вновь оседая на многострадальную задницу.

— Альма, фу! — раздался мужской голос. — Не смей трогать гадость!

Наденька, широко раскрыв глаза, смотрела на приближающегося монстра, вес которого, может, и не превышал ее, но все же выглядел довольно устрашающе, и бормотала:

— Я гадость, фу!

Собака радостно мотнула головой. А так как она была уже совсем рядом, Чарушину обдало теплыми слюнями и соответствующим собачьим запахом. Псина, не успев или не захотев притормозить, перелетела через Наденькины ноги, напугав ее до полусмерти.

Треск веток внизу подсказал Наде, что собака помчалась дальше, и тогда она закрыла лицо, не в силах больше сдерживать слезы. Впрочем, естественный процесс борьбы со стрессом не продлился и минуты, потому что мужской голос раздался вновь, теперь уже в непосредственной близости от Чарушиной.

— Она добрая, старая! Только не пугайтесь, пожалуйста! Неужели Альма вас задела? Господи… Где болит?

— Собака должна гулять в наморднике и на поводке, — вспылила Надя, шмыгая носом.

— А люди не должны гулять по заросшим оврагам! Я вообще не понимаю, зачем вы тут сидите!

— В гости ходила, — пробормотала Надя, протирая от налипшей пыли и паутины мокрые глаза. — А потом ушла. Неудачно. И упала…

— Давно пора засыпать этот чертов овраг! Давайте, я помогу вам встать, — мужчина навис над ней, приподнимая ее за плечи.

Чарушина зашипела и схватилась за колено.

— Что? Перелом?

Наденька помотала головой:

— Нет, кажется, нормально… Синяк, наверное, будет…

— Синяки проходят. Все проходит, поверьте. Все, кроме… — он замолчал, а затем вздохнул.

Чарушина огорченно посмотрела на свои туфли — оба каблучка были сломаны, и сейчас ей было крайне неудобно в неустойчивой обуви, прижиматься к незнакомцу и позволять ему делать то же самое.

— Все хорошо, правда! — воскликнула она. — Огромное спасибо! — Одернув пиджак, застежка которого теперь держалась на честном слове и одной пуговице, она наконец взглянула в лицо мужчины и, попятившись, ахнула: — Вы?!..

Глава 19