Комплекс хорошей девочки

– Несколько лет назад ходила байка о какой-то девчонке, которую трахнули на крыше полицейского участка в выходные, посвященные Четвертому июля, – рассказывает Стеф, сидящая рядом со мной. – И была фотография чувака с татуировкой на члене, но мы так и не определили, кто это был.

– Ты не задавала Хайди этот вопрос?

Девочки смотрят на меня с опаской.

– Что? Мне не следует об этом знать? – бойко спрашиваю я. Казалось очевидным, что эти двое встречались когда-то в прошлом.

Стеф и Алана обмениваются взглядами, молча раздумывая над ответом.

Я пожимаю плечами.

– Все хорошо. Я понимаю, она ваша лучшая подруга.

– Они не встречались или что-то в этом роде, – утешающе произносит Стеф. – Скорее, были друзьями с привилегиями.

Купер, может, и был. Но, когда дело доходит до таких договоренностей, я знаю, что один человек всегда вкладывает больше, чем другой.

– У Хайди до сих пор к нему чувства, – прямо заявляет Алана, не жалея слов.

Я подозревала, что причиной странной ненависти Хайди ко мне являются безответные чувства или, вероятно, разрыв. Мои инстинкты редко ошибаются в таких вещах, так что подтверждение Аланы почти оправдывает меня.

– Я так и поняла, – говорю я им. – Но вдруг она сможет двигаться дальше. Купер упоминал что-то о парне, который за ней ухаживает. Джей, кажется?

За этим следуют два стона.

– Ой, только давай не будем об этом, – ворчит Алана. – Да, я, конечно, хочу, чтобы она забыла Купера, дабы наша жизнь вошла в прежнее русло, но брат Женевьевы? Из всех парней?

– Кто такая Женевьева?

– Бывшая Эвана, – отвечает Стеф. – Джен сейчас живет в Чарльстоне.

– Я скучаю по ней, – Алана заметно хмурится.

Стеф фыркает.

– Как и Эван. В противном случае он бы так не старался вытрахать ее из своей головы. Или вытрахать всех остальных, если уж на то пошло. – Девушка перебрасывает свой длинный хвост через плечо и, повернувшись, дарит мне ухмылку. – В Авалон-Бэй все довольно запутанно. Эван и Женевьева. Хайди и Купер – хотя, слава богу, это уже позади. Друзья не должны вступать в подобные отношения, это как пропуск в неприятности. – Ее взгляд демонстративно перемещается на Алану. – А еще вот эта сучка каждый раз возвращается за быстрым перепихом к Тейту. Который раз уже, третий? Четвертый?

– Тейт? – повторяю я с улыбкой. – О, он горячий.

Алана взмахивает рукой.

– Не-а, с этим покончено. Мне тоже уже надоела вся эта ерунда с «друзьями с привилегиями».

– А у меня никогда такого не было. – Я самокритично пожимаю плечами. – Моя история перепихов включает в себя Купера и четырехлетние отношения с парнем, который, очевидно, трахал все, что движется.

Стеф строит гримасу.

– Честно говоря, я до сих пор не могу поверить, что ты встречалась с этим придурком.

Меня будто ударяют по лбу.

– Ты знаешь Престона?

В ее словах чувствуется тревожная фамильярность.

– Что? О, нет, не знаю. Я имею в виду, я знаю о нем. Купер рассказал нам, что тот изменял тебе – я просто считаю, что все изменщики – гады. – Стеф тянется к своему кофе, делает глоток, на секунду отворачивается от меня, прежде чем бросить ободряющий взгляд. – И послушай, не беспокойся о Хайди. Купер без ума от тебя.

– А Хайди уже достаточно припугнули, чтобы она вела себя прилично, – заканчивает Алана, а затем хмурится, едва лицо Стеф приобретает выражение «я пинаю тебя под столом». Их намеки такие же тонкие, как отбойный молоток.

Это не первый раз, когда я ловлю подобный обмен репликами между этими двумя, будто они ведут целый невысказанный разговор, в котором я не участвую. Мои отношения со Стеф и Аланой значительно потеплели – и я не сомневаюсь в искренности Купера, когда дело касается нас двоих, – но у меня сложилось отчетливое впечатление, словно я еще многого не знаю об этой компании. Очевидно, я не могу рассчитывать на то, что так быстро окажусь в кругу доверия.

Но почему мне кажется, что их секреты обо мне?

У меня нет возможности обдумать этот вопрос, поскольку мой телефон вибрирует в кармане. Это моя мать. Опять. Этим утром я проснулась от нескольких пропущенных сообщений от нее, в которых она разглагольствовала о том, что я пропустила несколько ее сообщений вчера вечером. Я стала периодически блокировать ее номер, просто чтобы немного отдохнуть от этих атак. Одна тирада за другой по поводу моего разрыва с Престоном. Больше нечего сказать по этой теме. Во всяком случае, мне.

Но моя мать намерена заставить меня поговорить об этом. Я пялюсь на телефон, и вижу, что она бросила писать и теперь звонит мне. Я отправляю звонок на автоответчик, когда мне приходит срочное сообщение от Бонни, оповещающее о том, что Судный день настал.

– Что случилось? – Стеф наклоняется ко мне, очевидно, явно встревоженная тем, что кровь отхлынула от моего лица.

– Мои родители здесь.

Ну, не здесь, конечно. В моем общежитии. Бедняжка Бонни попала в ловушку и ждет дальнейших указаний.

Бонни: Что мне с ними делать?

Я: Отправь их в кофейню. Я встречусь с ними там.