Компания «Гезельшафт»

В то время как он медленно шагал по направлению к мосту, его неожиданно подхватила толпа спешивших на дуэль зрителей из ближайшей деревни Пайлон; все они были в приподнятом, праздничном настроении. Как-никак представился случай пошутить, посмеяться, повстречать знакомых и погладить украдкой кругленькие бока. День стоял замечательный, мягкий, солнечный; свет щедро заливал все вокруг, и прекрасное стальное плетение моста сияло, как кудрявое облако, высоко над рекой. Максвела несло вместе с толпой к въезду па мост: дух веселья, царивший среди окружающих, передался и ему. Из возбужденных разговоров он понял, что причина дуэли вовсе не женщина, а предстоящая национальная велогонка, решался спор, какая из команд будет победительницей. Озадачило Максвела то, что, как только он увидел и подозвал к себе знаком одного из своих шоферов, тот бросился прочь и исчез. Чутье подсказало Максвелу, что его самого каким-то образом затрагивает происходящее на мосту.

Он пробился сквозь толпу вперед, но путь преградила натянутая веревка, которую охранял представитель сельской полиции.

В нескольких сотнях метров на совершенно пустом мосту два грузовика таранили друг друга носами: один из них, новехонький «даф», принадлежал ему, другой был «додж», которого Максвел никогда раньше не видел. «Додж» массивней, чем «даф», но по чихающему звуку его мотора можно было догадаться, что с ним что-то неладно, и подвижный «даф» теснил его, подталкивая к краю, откуда он мог вот-вот сверзиться в реку с тридцатиметровой высоты.

Максвел уже слышал о таких дуэлях на машинах, и ему говорили, что шоферы обычно отключают тормоза, чтобы легче провести турнир. Зрелище не показалось Максвелу ни захватывающим, ни даже устрашающим. Шла медленная работа, и было нудно, как во время неудачного боя быков, конец которого, всем ясный и давно уже предрешенный, никак не наступает. «Даф» спокойно подталкивал «доджа» к краю, а толпа встречала каждый отвоеванный кусочек пространства свистом и криками.

Однако ничего нельзя было поделать. Происходило своего рода жертвоприношение, ритуал, необходимый для удовлетворения какого-то древнего инстинкта, восполнявшего эмоциональную неразвитость здешних жителей; это была своего рода отдушина, которая признавалась далее полицией. То, что происходило сейчас на мосту под ее наблюдением, затем официально будет признано несчастным случаем, и многострадальной страховой компании придется с этим смириться и платить.

У Максвела не было особого желания стать свидетелем надвигающейся развязки, но она наступила совершенно неожиданно. Одно колесо «доджа» зависло над краем, но шофер оставался сидеть совершенно прямо, не делая ни малейшей попытки спастись. Последний толчок, грузовик дрогнул, закачался, под свист и крик толпы опрокинулся и исчез под мостом.

Полицейский отвязал один конец веревки и опустил ее, затем махнул выстроившимся машинам, чтобы ехали. «Так продолжаться не может, — сказал себе Максвел. — Надо что-то делать».

4

Было около полуночи, когда у входной двери Максвела раздался звонок. Слуга, Мануэль, уже лег спать, поэтому Максвел пошел открывать дверь сам. Там оказался заместитель министра Гай Перес, его обычно добродушное лицо выглядело при свете наружного фонаря каким-то зловещим. Ночная мгла за его спиной была мягкой, как плюш, и ее наполняло верещание сверчков и лягушек. Ослепительно белые зубы Переса сверкнули маленьким полумесяцем.

— Джеймз, я хотел бы попросить вас о большом одолжении, — сказал он.

— Пожалуйста, входите.

Перес медленно переступил порог. Он встряхивался, как вылезший из воды пес, будто хотел сбросить с себя тепло, приставшее к нему этой жаркой ночью.

— Там в машине девушка, — сказал он. У него был мягкий густой тембр голоса, присущий англичанам из высших слоев и приобретенный им самим явно не без усилий.

В голове у Максвела промелькнуло игривое предположение, что у заместителя министра какое-то ночное приключение и тот собирается попросить у него комнату.

— Ну так приведите ее сюда.

Перес предостерегающе приложил палец к губам.

— Позвольте мне кое-что объяснить вам. Это довольно щекотливое дело. Я должен помочь в беде одной леди. Это родственница Абеля Каррансы. Она жила у них несколько лет, а теперь ей указали на дверь.

— Наверно, простое недоразумение, — сказал Максвел. — Но простите. Продолжайте.

— Вам, вероятно, трудно понять, что тут у нас происходит, — сказал Перес, — но так случается довольно часто. Богатые семьи берут себе какую-нибудь девушку вроде этой — троюродную или четвероюродную сестру, которая жила до этого почти в нищете. Ее содержат, дают ей образование, а она, в свою очередь, делает большую часть работы по дому. Иногда таких девушек удочеряют, иногда нет. Как в данном случае, не знаю. Но она весьма привлекательная девушка.

— И они ее выставили.

— Да, сегодня вечером. Может, у Каррансы было с ней что-то, а жена прознала. Девушка пришла к нам, так как Луиза когда-то дружила с ней. Но вся трудность в том, что если она с Луизой, значит, ей нельзя быть с Кларой. Ну вы понимаете.