Комната шепотов

Она подошла к своему «форду» и вытащила из-под переднего пассажирского сиденья инструменты: отвертки с плоским и крестообразным жалом, плоскогубцы, разводной ключ. Каждый располагался в отдельном кармане складной сумки из кожзаменителя. Завернутый в тряпку молоток лежал рядом с сумкой. Действуя проворно и тихо, в надежде, что никто не обратит внимания, Джейн скрутила с «форда» задние и передние номера и положила их в машину.

Без номеров она рисковала вызвать к себе интерес дорожной полиции. Но после выезда из Ардмора они съедут с федеральной трассы номер тридцать пять и найдут тихое место. Там придется поработать плоскогубцами и молотком, чтобы передний номер выглядел так, будто слегка ударился обо что-то, хотя Джейн хотела лишь исключить вероятность распознавания номера. Можно накидать липкой грязи на задок «форда», в особенности на номер. Такой обманный маневр поможет добраться до ранчо Сэккетов. Но любой коп, увидевший оба номера, поймет: здесь что-то неладно.

Когда Джейн вернулась, девочки еще спали. Она воспользовалась этим, достала новую одежду и первой отправилась в ванную. Долго стоять под душем она не стала, потому что не слышала ничего, кроме стука воды по стенкам и полу кабинки, а ее воображение рисовало то похищение детей, то неожиданное кровавое нападение на них.

23

Поздним утром в четверг Ребекка с Джоли ждали у багажной карусели чикагского аэропорта «О’Хара интернешнл», и наконец в толпе входящих пассажиров появилась Твайла. Высокая и стройная, в темно-фиолетовом платье, с мелкими складками на плечиках и слегка гофрированной планкой, с курткой на руке, она выглядела не столько девятнадцатилетней студенткой колледжа, сколько знаменитой моделью лет двадцати пяти, излучающей опыт и умудренность. Улыбка, появившаяся на лице при виде родных, сделала Твайлу еще привлекательнее.

Ребекка обрадовалась, наблюдая за старшей дочерью, и укрепилась в убеждении, что вместе они выдержат этот шторм, но все же внимательно осмотрела людей, вошедших следом за Твайлой, – не проявляет ли кто-нибудь излишний интерес к ее дочери? Но она не прошла специальной подготовки и не умела анализировать поведение толпы, а в подобных ситуациях подозрительными кажутся либо все, либо никто. Твайла обняла и поцеловала мать:

– Я очень скучала.

А затем, обнявшись с Джоли, Твайла забыла обо всем на свете. Сестры, смеясь, тут же завязали оживленный разговор, обсуждая прически и одежды друг друга – нередко с дружеским сарказмом, в котором поднаторели с ранней юности.

Ребекка почти забыла, как похожи ее дочери, не внешне – у каждой был свой стиль, – но в смысле энтузиазма и интеллекта. Благодаря двухлетней разнице в возрасте они всегда были близки, как близняшки. Страстью Твайлы было искусство (ее талант так сильно заявлял о себе, что на втором курсе ей сократили плату за обучение на две трети, пообещав в будущем вообще убрать), тогда как Джоли жила ради литературы.

Обнимая Джоли за плечи одной рукой, Твайла обратилась к матери:

– Ты сказала: бросай все, приезжай, никто не умирает, но дело важное. Такая тайна, такая драма! Страсть как интересно. Рассказывай.

– Не здесь, детка. Давай сначала уедем отсюда.

– Это как-то связано с мисс Гандерсан, с этим безумием в отеле? Когда папа на прошлой неделе позвонил и рассказал об этом, он был вне себя, я думала, он в обморок свалится. Твердил, что Бостон на другом конце света, но это ведь не совсем так, тут меньше чем полстраны. Мама, я просто не могу учиться в Милуоки или, прости господи, в Сент-Клауде, хотя бы потому, что там за меня не будут платить.

– Давай сначала о главном. Где твой чемодан, детка?

Твайла прилетела с одним большим чемоданом – точно таким же, как у Джоли, с тремя отделениями; родители подарили их дочерям года два назад. Взяв чемодан с транспортера, они вскоре уже сидели в «додже» тетушки Тэнди. Джоли уступила Твайле переднее сиденье, а сама села сзади.

Выехав с краткосрочной парковки, Ребекка оставалась настороже и постоянно поглядывала в зеркало заднего вида. Но если кто-то сидел у них на хвосте, значит преследователей было слишком много и действовали они сообща – ехавшие за «доджем» машины постоянно сменялись. Конечно, если на нем стоит маячок, преследователям ни к чему постоянно держать их в поле зрения. Но вряд ли телефон тетушки Тэнди стоял на прослушке и кто-нибудь знал, что прошлой ночью она привела машину в Рокфорд. Ребекка и Джоли уже покинули Рокфорд, когда те типы у мотеля поняли, что они бросили «бьюик». Чтобы вызвать Твайлу в Чикаго – а не в Милуоки, – Ребекка воспользовалась анонимным телефоном и постаралась сбить с толку любого, кто мог прослушивать телефон Твайлы или вести за ней наружное наблюдение. И все же… она постоянно переводила взгляд на зеркало заднего вида и знала, что Твайла заметила это. Когда они вырвались из толкучки аэропорта и поехали на юг по федеральной трассе номер девяносто, Твайла сказала:

– Дом в другой стороне. Зачем мы едем в город?

– Мы туда не едем. Только до федеральной дороги номер девяносто четыре, а потом на север.

– И куда же?