Комната с призраком

— Ого! Так это, значит, там? — сказал Джордж. — Тогда смею уверить, ваша честь, это вовсе не пошлинные ворота, а какой-то частный въезд; потому как я очень хорошо знаю двоих из тех людей; эти джентльмены — законники, я частенько возил их и знаю как хороших ребят. Уж они-то никогда не позволят себе остаться без мелочи! Ну, счастливо оставаться. Значит, завтра, ровно в двенадцать?

— Да, ровно в полдень, в двенадцать. — И с этими словами работодатель Джорджа растворился в темноте, оставив последнего в одиночку выбираться из мрачных лабиринтов. То было совсем не простым занятием, так как фонари на облучке кареты не горели, и видно было не дальше ярда от кончика носа; Джордж с трудом различал холки собственных лошадей. Но что было гораздо хуже, так это странный потрескивающий звук, как будто город вокруг был объят пламенем, и звук этот был так силен и отчетлив, что напрочь заглушал шум движения кареты. Неприятные мысли лезли в голову Джорджа, не разбиравшего, то ли движется его карета, то ли нет; и потому он несказанно обрадовался, увидав перед собой ворота и двух своих приятелей-законников, все еще стоявших возле них. Джордж смело направился к ним, окликнул и спросил, что они делают в этом месте; они ничего ему не ответили, но молча указали на ворота и на смотрителя. Мороз пробежал по спине Джорджа, когда он увидал разбойника, схватившего его лошадей под уздцы. Чтобы как-то завязать с ним знакомство, Джордж в несколько шутливой манере осведомился, когда тот успел нанять его друзей охранять ворота?

— Они были в последнем пополнении, — весело отвечал разбойник. — А ты будешь охранять ворота завтра.

— Дьявола я вам буду охранять, сэр.

— Да, дьявола ты будешь охранять, сэр.

— Да провалиться мне, если я буду.

— Да, ты провалишься, если будешь.

— Дайте же, наконец, моим лошадям проехать!

— Нет.

— Нет?! Да как вы смеете говорить мне «нет», сэр? Меня зовут Джордж Добсон из Плезанса, что в Эдинбурге. — Я — возничий и совладелец этой кареты; и никто не смеет говорить мне «нет», когда я плачу за дорогу, по которой езжу. Его высочество выдал мне патент, и потому я могу ездить где мне заблагорассудится! Сейчас же дайте проехать моим лошадям, или извольте сказать, что вам надобно.

— Хорошо, я дам проехать твоим лошадям, — сказал смотритель, — но тебя я возьму в залог.

С этими словами он отпустил карету и схватил бедного Джорджа за горло. Тот отбивался и сыпал проклятиями как одержимый, а между тем кони его сорвались с места и понеслись как ветер; карета, казалось, летела в воздухе: колеса ее не касались земли по меньшей мере четверть мили. Джордж сделался вне себя от ярости, когда увидал это. Роскошный его экипаж и упряжь грозили вот-вот разлететься в мелкие щепы, а его великолепная пара в любой момент могла переломать себе ноги или шеи; и чем, скажите на милость, зарабатывал бы он тогда на кусок хлеба! Он бился, молил, ругался; но тщетно — неумолимый страж был глух к его крикам. Он снова обратился к своим старым знакомым; напомнил им, как в воскресенье возил их вместе с сестрами, если судить по поведению тех леди, что были с ними, в Розлин, и это тогда, когда ни один извозчик в городе не взялся бы отвезти их. Но джентльмены очень неблагодарно только кивнули и показали глазами на ворота. Положение Джорджа становилось отчаянным, и он снова обратился к разбойнику, спросив, какое тот имеет право не отпускать его и вообще, какие у него полномочия.

— Какое право я имею не отпускать вас, сэр, вы это сказали? Да кто вы сами, чтобы распоряжаться здесь? Вы хотя бы знаете, куда попали?

— Не имею ни малейшего представления, — отвечал ему Джордж, — хотя очень бы хотел. Но я узнаю и обещаю тогда, что заставлю вас пожалеть о вашей наглости. Меня зовут, я говорил вам, Джордж Добсон; я — совладелец кареты с патентом из Плезанса, что в Эдинбурге; а теперь, чтобы примерно наказать вас за ваше самоуправство, единственное, чего я желаю знать, где я?

— Тогда, сэр, если это доставит вам удовольствие, — сказал смотритель, злобно ухмыляясь, — вы должны узнать и даже можете сменить своих знакомцев на их посту, когда я скажу вам, что вы находитесь в аду и через эти ворота вы больше никогда не выйдете отсюда!

Тут уж Джордж совсем приуныл, потому как понял, что силою здесь ничего не добиться. И когда он снова обратился к смотрителю, которого боялся теперь пуще прежнего, то слова его звучали примерно так:

— Поймите меня правильно, сэр, ведь я должен попасть домой, чтобы накормить и запрячь моих лошадей. Я должен предупредить Кристи Холлидэй, мою жену, о моем поручении. О Господи! Я только сейчас вспомнил, что должен быть завтра в двенадцать часов на этом же самом месте, и вот, смотрите, здесь билет на проезд по этой дороге.

Все еще держа Джорджа одной рукой за горло, страж взял билет другою.