Комета. Докторица (4 книга)

   К середине февраля передовые части нашего фронта начали принимать позиции у частей КОРа и Первого Прибалтийского. Нам отведён участок по Чудскому озеру и по реке Нарова, хотя моряки немного погорячились и захватили на левом берегу участок берега длиной больше сорока километров, совсем немного не дошли до Кохтла-Ярви, но деревню Силламяэ взяли и у них там штаб. Откуда я это всё знаю? Так летала с Николаевым и даже знаю, что наш штаб будет в городе Сланцы, а наш отдел в деревне Гостицы. И к морякам мы тогда за компанию залетели. Наши части перебрасываемые по железной дороге принимают позиции.

   Но часть наших войск занимается добиванием окруженцев. Сидельцы Шлиссельбургской крепости на днях сдались. А вот под Лугой сформировался довольно сильный вооружённый район, в котором оказалось сосредоточено до ста тысяч солдат с техникой, вооружением и припасами. Вырваться из кольца у них сил нет, но в обороне сидят, ведь фюрер им пообещал, что вызволит из окружения. До последнего времени на их территории функционировал аэродром, на который они даже принимали прорвавшиеся транспортные самолёты. Наши соседи сейчас регулярно вылетают бомбить окруженцев. Вот с вылета не и вернулся экипаж, который сел на вынужденную на болотах в районе, контролируемом немцами. Я узнала об этом, когда к нам на стоянку пришёл командир полка и комэск второй эскадрильи. В общем, ситуация простая и сложная одновременно, у них возможности вытащить своих лётчиков нет, до наших они дойдут или нет неизвестно. По пути сплошные болота, по которым зимой пробираться врагу не пожелаешь, и судя по всему у них как минимум один раненый. Подбитый самолёт они посадили на болото рядом с островком, на который сами выбрались, а самолёт если и не утонул в болоте, то взлететь точно не сможет, потому, что одно крыло в болоте уже утонуло. Экипаж три человека, на краю островка есть вроде бы площадка, но У-двас на ней не сядет, слишком маленькая, а если сядет, то даже с двумя уже едва ли взлетит. Лететь не очень далеко, но приказать мне они не могут, только просят, а мой начальник, если они попросят, добро на такую авантюру мне точно не даст. Вот такой расклад, и делай, что хочешь. Лететь то всего-ничего, но придётся садиться и взлетать с неизвестно какой площадки. И если я без разрешения полечу, то это уже воинское преступление, которое совершать не хочется. Самое неприятное, что даже предварительно слетать и осмотреться не получится, потому, что стоит нам проявить активность, немцы тут же отправят туда кого-нибудь проверить, чего это нас там так заинтересовало. Ещё для такой посадки на снег мне бы лучше лыжи, но родных лыж к Тотошке нет, а вешать чужие не рекомендуется и не хочется, но придётся, если решу лететь...

   Бомберы - хорошие ребята и их понять не трудно, но под танки они кидают меня и прекрасно это понимают. Впрочем, как уже сказала, выбора у них тоже особенно нет. А смогу я загрузить троих здоровенных мужиков и с ними взлететь? С нормальной полосы без проблем, но там то откуда такой взяться? Но и оставлять ребят в ближнем немецком тылу тоже не годится. Сложила все возможные "За" и "Против", подготовилась к разговору и пошла звонить начальнику, просить разрешение на этот вылет. Сергей Николаевич меня внимательно выслушал, спросил мои прикидки по шансам на благополучный исход, которые я оценила как пятьдесят процентов, попросил дать трубку командиру полка, а нас выйти. Пошли курить, вернее, это комэск и ещё двое курить, а я с ними постоять, ведь мне ещё вердикт начальника выслушивать, когда обратно позовут...

   Смотрю на ребят и понимаю, насколько мы иначе смотрим на всё. Их всех буквально потряхивает от азарта. Они в игре, они хотят сделать ставку и выиграть, и сопутствующие мелочи не имеют смысла, когда надо рискнуть, перешагнуть через порог бурлящего адреналина, подёргать за нос фортуну, и даже если не получится, то это в их понимании достойно и почётно. А я сейчас как колхозный бухгалтер, стою и считаю шансы и вероятности, и никакого азарта, у меня мозги совсем иначе работают. Прикидываю, как туда можно безопаснее проскочить, как облететь островок, постараться зайти против ветра и сесть на пятачке, ведь мне нужно не рискнуть, а пусть и с риском, но просто сделать, а главное вернуться к моей Верочке, за которую я отвечаю. И если бы они сейчас услышали мои мысли, то я бы в их глазах упала ниже пола, ведь такое в их понимании почти оскорбительно и гораздо хуже трусости.