Комендантский час

Не меньше получаса понадобилось братьям Милютовым, чтобы объяснить Кузьмичу, что пить они не хотят и пришли по делу. Дело это, по Кузьмичу, надо было отметить. Еще столько же времени понадобилось Петру Федоровичу и Михаилу Федоровичу, дабы описать, что же произошло этой ночью на кладбище. Однако когда реперные точки повествования все же были определены, а нарратив несколько раз подстроился под пьяного Кузьмича, последний вдруг посмотрел на своих гостей удивительно трезво.

– То, что вы говорите…. – начал было Кузьмич уверено, – это не то, вообще не то, не надо.

В этот момент Милютовым и студенту стало ясно, что рассказ Кузьмича будет еще более сложным для понимания.

– Я видел кого-то, – произнес вдруг рассказчик, – ночью видел, с огнем.

– С фонарем? – спросил Михаил Федорович.

– Да, оно, – кивнул Кузьмич. – Видел, но не видел.

– Уже что-то, – захохотал профессор, за что тут же получил нагоняй от брата.

– Продолжай, ну же, – почти приказал Петр Федорович.

– Они были, были, потом назад, но не в-видно, – икнул рассказчик, но не сбился с ясного повествования. – Обратно шли, много всего, но лиц…неа.

– Сколько их было? – спросил плотник у своего товарища.

– Их?

– Да их, их, сколько было-то?

– А ты чего на меня орешь? – вдруг грустно произнес Кузьмич.

Внезапно в разговор вновь вмешался профессор, схвативший бедолагу за грудки и пригрозивший сдать его жене.

– Видел одного, но двоих… по разу, разные, но не лицами….а как…тенями.

– Ясно, – разочарованно сказал Михаил Федорович и опустил Кузьмича на место.

– И что тебе ясно? – спросил плотник у брата.

– Что надо идти в полицию, а не этого слушать. Протрезвеет, очухается – если еще не забыл, что это такое – расскажет.

После этого профессор вышел из мастерской, вслед за ним вышел и юноша. Петр Федорович же поблагодарил Кузьмича за помощь и тоже покинул рабочее место.

– Значит так, мы едем в полицию, а Бенедикт отправляется к отцу Евгению. Пускай разузнает, с чем мы можем иметь дело.

– Бауэр и Милютов-старший согласились на этот план, решив встретиться позже у братьев дома.

Добравшись до церкви, Генрих увидел уже привычного бедняка, который, как и прежде, пытался заработать себе копейку, стоя на паперти. Вновь подбросив мужчине несколько монет, студент прибавил шагу, успев к моменту закрытия позади себя деревянной двери услышать лишь глубокий вдох, предваряющий благодарственную оду.

– Службы нет, – послышалось из глубин церкви, но голос явно принадлежал не священнику.

– Да я…. Не за этим я, в общем, – произнес Бенедикт, проходя внутрь.

В главном зале перед самыми большими иконами уже стояли лампады, в каждой из которых было воткнуто по две горящие свечи. В воздухе царил запах ладана, однако, сквозь его приторную фактуру пробивался какой-то посторонний, еле уловимый аромат, который тут же почуял Бауэр.

Навстречу юноше вышел один из братьев Смольяновых – Ярослав. Судя по его одежде, он помогал с подсобными работами отцу Евгению.

– Я пришел поговорить со священником, – сказал молодой человек, поглядывая на новую икону Василия Блаженного, висящую на самом видном месте.

– Я сейчас позову его, а что случилось?

– Ничего такого, меня просто послал сюда Петр Федорович.

– Кто?

– Ну, плотник.

– Не знаю такого….

– Тот, что делает гробы.

– Аааа….дядя Петя, да, сейчас я все передам, – бросил Ярослав и скрылся во тьме.

Вскоре отец Евгений вышел к Бенедикту и предложил ему поговорить на улице.

Студент вкратце объяснил суть дела священнику, отчего последний пришел в недоумение, да такое, что даже решил присесть на лавочку в церковном дворе.

– Мы лишь хотим понять, могли ли это сделать какие-нибудь любители ересей?

– Ты знаешь, Генрих, самое диковинное, что я слышал – это секта, где кастрация считалась благом. Но про выкапывание тел – такого не встречал.

– Может, у вас есть какие-то предположения?

– По Марии и Виталику отповеди прошли нормально. Смерти, несмотря на трагичность, вполне обычные.

– Значит…они не могли, ну….

– Встать из могил? Уж не знаю теперь, – сказал священник, задумчиво глядя вдаль.

– Не знаете?

– Вообще у нас, православных, нет предубеждений касательно усопших, – сказал отец Евгений. – Пока они не встают из могил….

– Что же делать?

– Я буду молиться за наш мир. Икона Василия Блаженного снова в храме, а не в подсобке, а это есть хороший знак. Он нас прикроет до тех пор, пока полиция не разберется.

– Могу я попросить вас помолиться и обо мне? – жалобно пробормотал юноша.

– Конечно, я за всех молюсь, – сказал отец Евгений и поднялся с лавки. – Завтра первая после нашего перерыва служба, обязательно приходи. Только мужику на паперти денег не давай, а то он их опять с Кузьмичем пропьет.

С этими слова священник удалился для продолжения дел.

Позже юноша встретил Милютовых в их доме. Оказалось, что полиция без энтузиазма отнеслась к рассказу братьев. Кое-как ситуацию выправил авторитет профессора, и заявителям пообещали вскоре отправить в Гнивань человека для проверки. Поскольку поход к отцу Евгению ничего не прояснил, решено было ждать кого-нибудь из министерства.