Комбриг

Кожаную куртку Олег оставил в комнате, глаза девушки удивленно распахнулись, когда она увидела его гимнастерку.

– Гвардии старший лейтенант, Герой Советского Союза, три ордена!

Вика не скрывала своего восхищения, Олег опять застеснялся.

– Ну что ты, в самом деле. Ничего особенного, таких, как я, много на фронте.

Они немного погуляли, потом летчица потащила его домой, уже начало смеркаться. Девушка жила с остальными летчицами в просторном деревянном двухэтажном доме по четыре человека в комнате, но комната, в которую Вика его привела, была пустой. Отвечая на немой вопрос Северова, она сказала, что до утра их никто не побеспокоит. Пока Олег разглядывал комнату, девушка быстро разделась, бросая одежду и белье на пустую кровать, и обхватила его шею руками.

– Иди ко мне, обними сильнее.

От ее волос пахло травами и цветами, Олег тоже забыл про идущую войну, про все свои мысли и сомнения. Короткая летняя ночь кончилась, наступил рассвет. Стояла тишина, которую нарушало только пение птиц за окном. Голова Вики лежала у Северова на плече, она прижималась к нему всем телом и тихонько посапывала во сне. Олега опять потянуло на размышления, но вскоре он снова задремал, а когда проснулся, в доме уже раздавались звуки, свидетельствующие о том, что его обитательницы тоже проснулись и встают. Вика открыла глаза и села на кровати.

– Пить хочешь? Я сейчас.

Она встала и прямо голышом ушла куда-то, через некоторое время вернулась с кружкой холодной колодезной воды. Они пили эту воду по очереди и смеялись, потом Северов быстро оделся, а Вика стояла и смотрела на него. Олег понял, что она что-то хочет сказать, но не решается, и уже собирался об этом спросить, когда дверь приоткрылась и звонкий женский голос что-то прокричал. Вика быстро натянула юбку и гимнастерку прямо на голое тело, обула сапоги и, чмокнув летчика в губы, убежала, шепнув «я скоро». Олег вышел из комнаты и, пробравшись к выходу и спугнув несколько полуодетых девушек, зашагал на аэродром.

Он пришел, чтобы увидеть, как Вика и еще одна девушка бегут к своим истребителям. Вторая девушка была в бриджах, а Вика так и полезла в самолет в юбке. Олег удивился, как же она пристегнет парашют. Девушка-механик нагнулась в кабину, помогала Вике устроиться в кресле. «Яки» взревели моторами и начали разбег. Несколько летчиц стояли неподалеку, тихо переговаривались и бросали на Северова оценивающие взгляды. Было понятно, что они все знали про него и Вику, и от этого он чувствовал себя немного скованно.

– Повезло Вероничке. Гвардеец, Герой, вся грудь в орденах.

– Да, симпатичный.

Девушки еще что-то говорили, но Олег уже не слушал, он почувствовал, что краснеет. Глупость какая!

Тем временем «Яки» взлетели и стали набирать высоту, но тут Северов заметил четверку «Мессеров», идущих на перехват со стороны солнца. Наши самолеты попытались сманеврировать, но немцы были опытными бойцами, и выход из-под огня не удался. «Яки» развернулись и уже подходили к аэродрому, прекратив набор высоты, когда «Мессеры» снова их настигли. Один из «Яков» задымил, второй отвалил в сторону и стал разворачиваться. Когда они стали заходить на посадку, «Мессеры» уже давно скрылись из виду. Дымящийся «Як» сел прямо на брюхо, летчица неуклюже выбралась из него и побежала прочь. Второй «Як» заходил на посадку, качаясь и рыская, Олег подумал, что Вика ранена. Наконец истребитель коснулся земли и, несколько раз подпрыгнув, замер. Люди бежали к самолету, Северов бежал вместе с ними. Вика почему-то не вылезала из кабины и даже не открыла фонарь. Когда Олег подбежал, ее уже достали и положили на траву. Пули пробили ее грудь в трех местах, гимнастерка была вся в крови, струйка крови вытекала у нее изо рта, сапоги елозили по траве. Но она была еще в сознании, ее глаза нашли Северова, она попыталась что-то сказать, но на это у нее не хватило жизни.

Олег стоял рядом с Викой на коленях и смотрел в ее мертвые глаза, не понимая, что говорят стоящие рядом люди. Заметил, что и без того короткая юбка задралась, приоткрыв лобок, покрытый рыжеватыми волосками, машинально одернул юбку и сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Эти волоски он гладил еще час назад, она тихо и счастливо смеялась, была живой, нежной и немного задумчивой. А сейчас ее больше нет.

Подошли санитары, переложили тело на носилки, унесли. Олег встал, почувствовал плечи друзей. Они стояли рядом, все трое, и молча смотрели, как санитары грузят носилки в машину. Стоявшие рядом летчицы плакали, шмыгали носами. Девчонки совсем. В этот момент Северов не думал, что ему двадцать один год. В этот момент он был прежним подполковником ВКС России, он чувствовал себя намного старше, чем они, хотел убивать врагов, с холодной ненавистью, расчетливо и спокойно, наводя откровенный ужас.

– Тебе надо улетать, – раздался чей-то голос.

Олег обернулся и увидел женщину-майора.

– Транспортник готовится к взлету, тебе пора. Мы все сделаем как надо, можешь не сомневаться.

– Я и не сомневаюсь.