Командующий фронтом

— «Это не птица, а ваш большевистский комиссар». — «Я его в глаза никогда не видел и не слыхал про такого». — «Не бойся, скажи, где Лазо, я тебе дам консервов и помогу добраться до Спасска». — «Сказал, что не знаю». — «Тогда я тебя расстреляю». — «Можете расстреливать, но я про Лазо ничего не слыхал и в отряде такого не было». Подумал очкастый и говорит: «Я тебя не расстреляю, а отправлю в Спасск, к самому атаману Калмыкову. Ему ты все расскажешь». Продержали меня до вечера в карцере, а потом отправили с двумя американскими солдатами в Спасск. Еду я в вагоне и думаю: «Как же мне удрать?» А солдаты не спят, стерегут. Приехали мы ночью. Повели меня на гарнизонную гауптвахту и стали бить чем попало и куда попало. Потом бросили меня и ушли. Когда очнулся, вспомнил про отряд и чуть не заплакал от злости. «Зачем, думаю, просил я за американца? Не человек, а зверь. Что же ты, Кирилл, даром пропадешь?» И сразу силы прибавились. Вынул я из-за голенища свой нож, подкрался к часовому и заколол его. Снял с него винтовку и пошел…

Хлыст закончил.

Отряд молчал.

— Как тебя зовут? — громко спросил Лазо.

— Кирилл Хлыст.

Лазо поднял руку:

— Давай знакомиться. Я Лазо, командующий партизанскими отрядами.

— Так это они тебя ищут? — спросил он удивленно и покачал головой.

— Меня, товарищ Хлыст. А ты, значит, побыл в гостях у американцев?

— Побыл. Сыт по горло.

— Ничего, злее драться будешь.

— Я до очкастого еще доберусь, товарищ Лазо, ей-богу, доберусь. Не видать ему больше Америки, своими руками могилу себе выроет в Приморье.

Спустя неделю Лазо с Поповым и Машковым поехали снова в Цимухинский отряд.

За три версты от села всадников задержали.

— Стой! — властно приказал молодой паренек, легко сидевший в казацком седле. — Вы кто будете?

Попов подъехал к пареньку и сказал:

— Командующий партизанскими войсками едет в Цимухинский отряд.

— Документы есть?

Лазо, слышавший разговор, подъехал и протянул бумажку. Паренек развернул ее, бойко прочитал и сказал:

— Разрешаю! — И, обернувшись к другому партизану, приказал: — Котов, проводи к командиру! Держись сзади на дистанции двадцати пяти шагов.

Перед самой деревней на земле сидели партизаны. Один подшивал заплату на выцветшем пиджаке, другой, подобрав под себя ноги, смотрел запавшими глазами на огонь костра, третий сушил над огнем портянки.

Лазо понравилось, что у него проверили документы, и то, что партизаны занимались своими бытовыми нуждами, и то, что до самой избы, в которой жил Шевченко, он не встретил шатающихся бойцов.

Гаврила Иванович, как и в первый раз, увидел в окно всадников.

— Лазо приехал! — крикнул он Мелехину и бросился на улицу.

— Здравия желаю, товарищ главком! — приветствовал он Лазо.

— Здравствуй, Гаврила Иванович! — ответил Лазо, протягивая руку.

— Ты чего приплелся? — спросил Шевченко у Котова.

— Мигунов приказал сопровождать.

— А-а! — растяжно протянул Шевченко. — Вертайсь назад и скажи Мигунову, что объявляю ему благодарность за дисциплину. — Он исподлобья посмотрел на Лазо, намереваясь прочесть на его лице, какое впечатление произвели его слова, но ничего не смог уловить.

— Как здоровье, Гаврила Иванович? — спросил командующий.

— Не жалуюсь, хоть трохи болить в груди. — Помолчав с минуту, он, скосив глаза на Машкова, добавил: — Може, ты нового командира привиз?

— Разве ты плох? Нет, Гаврила Иванович, побольше бы таких командиров, как ты. Захочешь — горы своротишь.

Шевченко нарочито сделал смущенный вид:

— Тоби лучше видать, Сергей Георгиевич, на то ты и главком.

— То ты кричал, что Шевченко бог и царь, то ты ударился в другую крайность, — пожурил его Лазо.

— Трохи помилився, сам мозги себе вправил, подкрутил гайки и стал человеком. Теперь не стыдно и весь отряд показать.

Беседуя, Шевченко неотрывно следил за Машковым, пытаясь догадаться, зачем тот приехал. В бескозырке, тельняшке и бушлате, он вызвал в командире Цимухинского отряда недоверие с первой же минуты, и, хотя Лазо похвалил Машкова, это недоверие никак не рассеялось. Оно еще больше возросло, когда матрос с каменным выражением на лице предложил командующему:

— Может, мне заняться делом?

Шевченко насторожился. Какие дела могут быть у этого человека в Цимухинском отряде? Не желая, однако, высказывать свое недовольство, он скривил губы.

— Которые хочут заниматься дилом, нехай занимаются, а тебя, товарищ главком, и Попова прошу со мной повечерять.

— Ты прав, Гаврила Иванович, сперва поужинаем, а уж потом за дела.

За ужином Лазо рассказал Шевченко и Мелехину об отряде Безуглова и в заключение сказал:

— Я привез тебе комиссара. Зовут его Виктор Иванович Машков. Он мастер на все руки: Мелехину покажет, как надо по-настоящему организовать штаб, осмотрит все оружие у бойцов, проверит их знания, а ты, Гаврила Иванович, поезжай на неделю в Сергеевку к Степану Агафоновичу и посмотри, как там поставлено дело. Если что понравится — примени у себя.

Шевченко сразу повеселел: так вот зачем главком привез матроса! На такое дело он согласен, но надо присмотреться к комиссару.

Вошел дежурный и доложил:

— Товарищ командир, задержан партизан Курочкин в пьяном виде.