Командармы 1941 года. Доблесть и трагедия

Считаю необходимым поставить Вас об этом в известность.

Полковник… [фамилия вымарана тушью]».

Это письмо как бы подтверждало характеристику, которую Н.Э. Берзарину дала партийная организация штаба воинской части № 6813:

«Тов. Берзарин рождения 1904 года, русский, член ВКП/б с 1926 года, рабочий. В парторганизации штаба военсоединения 6813 с января 1938 года, прибыл из парторганизации штаба Примгруппы. За время пребывания в парторганизации штаба военсоединения 6813 тов. Берзарин показал себя активным коммунистом, по-партийному оценил свои прежние упущения и недостатки. Проведенными в последнее время проверками установлено, что в своей практической работе тов. БЕРЗАРИН решительно исправил допущенные ошибки в деле боевой подготовки. Будучи командиром 77 с.п., не принял решительных мер в пресечении контрреволюционной работы группы писарей штаба 77 с.п. Имело место игнорирование партполитаппарата /по материалам ДПК[59] 26-й и 19-й дивизионной партконференции 26-й дивизии/. Подобные примеры притупления классовой бдительности и недооценки политаппарата имели место у тов. БЕРЗАРИНА и в нашей парторганизации. Тов. БЕРЗАРИН защищал людей, впоследствии уволенных из РККА, идя вразрез с мнением политаппарата. Недостаточно заботился о бытовом положении комначсостава штаба. Недостаточно самокритичен».

Сомнение в политической преданности, причисление к участию «в делах врагов», обвинение в притуплении классовой бдительности и недооценке политаппарата были достаточными для того, чтобы не только упрятать Н.Э. Берзарина за решетку, но и расстрелять. Ему приходилось объясняться по всем пунктам нелепых «обвинений». На защиту Николая Эрастовича, сидевшего в тюрьме, встали сослуживцы по Иркутску, Хабаровску, Уссурийску, не побоявшиеся дать о нем положительные отзывы.

Н.Э. Берзарина выпустили из тюрьмы, так как не сумели доказать его «вину». С февраля 1939 г. он командует 59-м стрелковым корпусом, а в июле следующего года был назначен заместителем командующего 1-й Отдельной Краснознаменной армией Дальневосточного фронта. В этой должности он был менее года. 25 мая 1941 г. в составе Прибалтийского Особого военного округа началось формирование 27-й армии. По инициативе наркома обороны СССР Маршала Советского Союза С.К. Тимошенко командующим армией 26 мая был назначен генерал-майор Н.Э. Берзарин. Изучая его личное дело, нарком обороны пришел к выводу, что Николай Эрастович является грамотным и инициативным командиром, получивший значительный опыт командования в тактическом звене. В оперативном же отношении Николай Эрастович был подготовлен слабее, так как не имел соответствующего военного образования и менее года был заместителем командующего армией. Однако кадровый голод, вызванный репрессиями в Красной армии, не оставлял иного выбора.

Н.Э. Берзарин, вступив в командование армией, и предполагать не мог, что в его распоряжении имеется менее месяца для того, чтобы изучить новый театр военных действий, нового вероятного противника, завершить формирование частей и соединений, обучить их действиям в различных видах боя.

Какими же силами располагал генерал-майор Н.Э. Берзарин к началу Великой Отечественной войны? В состав 27-й армии входили 22-й Эстонский (180-я и 182-я стрелковые дивизии) и 24-й Латвийский (181-я и 183-я стрелковые дивизии) стрелковые корпуса, 67-я и 16-я Ульяновская стрелковые дивизии и 3-я отдельная стрелковая бригада. Оба стрелковых корпуса формировались на базе Эстонской и Латвийской армий на основании приказа наркома обороны СССР от 17 августа 1940 г., изданного в соответствии с решением ЦК ВКП(б) и СНК СССР. Наиболее укомплектованными были следующие стрелковые дивизии: 16-я Ульяновская генерал-майора И.М. Любовцева, 67-я – генерал-майора Н.А. Дедаева и 181-я – полковника П.В. Борисова. В стадии формирования находились 22-й Эстонский стрелковый корпус генерал-майора А.С. Ксенофонтова, 24-й Латвийский стрелковый корпус генерал-майора Р.Ю. Клявиньша[60], 180-я стрелковая дивизия полковника И.И. Миссана, 182-я – полковника И.И. Курышева и 183-я – полковника П.Н. Тупикова.

Согласно «Плану прикрытия территории Прибалтийского Особого военного округа на период мобилизации, сосредоточения и развертывания войск округа», войскам 27-й армии был определен район прикрытия № 1, включавший острова Даго и Эзель, прибрежную полосу Рижского залива от залива Матсалулахт, проливы Соэла-вяйн, Сур-вяйн, Ирбенский, прибрежную полосу Балтийского моря от мыса Колкасраг до Паланги (иск.). Войска армии должны были решать следующие задачи: оборонять балтийское побережье, острова Даго, Эзель, Муху, Либавскую военно-морскую базу; не допустить во взаимодействии с Краснознаменным Балтийским флотом (КБФ) и авиацией прорыва флота противника в Рижский и Финский заливы; подготовить огонь артиллерии 3-й отдельной стрелковой бригады и 67-й стрелковой дивизии с целью усиления огня береговых батарей КБФ, обороняющих проливы Ирбенский, Соэла-вяйн, Сур-вяйн и входы в Финский залив.