Колумбы иных миров

На этот раз всё было иначе – никакой радости! Не до торжества ему было – он сходил с ума! В буквальном смысле слова! Вот уж два месяца как! Голоса – первый признак сумасшествия. Он слышал голоса! Вернее, голос. Один. Знакомый, странный, нечеловеческий – таким разговаривал умирающий прорицатель. «Идут, идут! Они идут за тобой! Они близко. Они рядом! Беги, беги, спасайся!» И ещё: «Убей их! Убей, убей, убей!» Он гнал его от себя, затыкал уши – но голос звучал внутри головы, и не было от него избавления. Моментами он стихал, особенно днём, на публике. Но потом звучал с новой силой. Всеволод пытался сбежать – уехал в Дрейд, подальше од собственных «владений». Но голос и там его нашёл, заставил вернуться. А последние дни он сделался особенно настойчив. К нему присоединились видения. То во снах, то наяву приходили образы – разные твари, люди и нелюди, парни и девки, с бородами и без. На них были белые рясы – не по праву. Они хотели одного – убивать! Они приближались…

Отменить торжество голос запретил. И ослушаться Всеволод не мог. Знал – хуже будет! Замучит, изведёт, ни днем, ни ночью покоя не даст. Вот и шёл Павел Степанович на собственный день рождения, будто агнец на заклание. Но умирать так просто он не хотел. Сделал то, чего не делал никогда прежде, просто не считал нужным – выставил охрану. Да не двух-трёх, не десяток даже. Целая сотня лучших герцогских обережных людей, владеющих мечом и магией, смешались с толпой паломников, затерялись в ней. Они были повсюду в храме. Они стояли вокруг алтаря, у стен, у входа, опытным глазом ловили каждое движение, готовые в любой момент, не жалея собственной жизни, отразить вражеский удар. Нож, меч, копьё, летящую стрелу, магический шар – они умели отвести всё. Но не пулю. Они вообще не знали, что её надо отводить.

Жестоко толкаясь локтями, друзья с превеликим трудом побились вперёд. Стрелять поручили Максу – ему такое оружие привычнее. Действовать надо было наверняка, без осечек. Случись неудача – второго шанса может и не выпасть. Рагнар, сведущий в делах подобного рода, уже несколько раз замечал среди мирной толпы подозрительных личностей с цепкими холодными взглядами убийц, с ловкими, координированными движениями профессиональных воинов, со странно оттопыренными подолами ряс (притом, что в храм не только с мечом – с ножичком не пропускали, даже костыли калек отбирали у входа).

– Плохо дело! Здесь полно охраны! – шепнул он.

– Прорвёмся, боги дадут! – отмахнулся Макс, прицеливаясь.

Он никак не решался спустить курок. Пращур, стоящий на каменном возвышении (на том самом, где прошлый раз предавались любовным утехам «воплощения Умрана и Эрды») являл собой отличную мишень. Но Максу хотелось выстрелить скрытно, из-под полы, и ему всё время кто-то мешал, маячил перед дулом. Только образуется прореха в переднем ряду, только он наведёт ствол – обязательно вылезет какая-нибудь сволочь, закроет весь обзор. Ох, нелегка, оказывается, работа киллера!

– Да демон с ним, бей в открытую! – раздражённо прошипел Хельги. – Сколько можно медлить! Надоело! Того гляди, петь начнут!

– Имей терпение! – велел стрелок. – Не уподобляйся кое-кому из рода сильфов. Время у нас есть, эта тягомотина надолго… Надо только поймать момент…

И поймал! Когда Пращур, воздев руки к небу, зычным голосом изрёк: «На колени, чада мои! Склонитесь пред ликом Умрана!», Макс, задержавшись на ногах чуть дольше остальных, успел выстрелить поверх склонённых голов. Попал – грех было не попасть, с такого-то расстояния! Точно в середину живота. Огромное алое пятно расплылось на белоснежной рясе.

И никто не понял – что случилось?! Что за грохот? Откуда кровь? Обережные ошарашено крутили башками. Приближенные бестолково толкались вокруг раненого. Братья – те и вовсе решили, что всё идёт как задумано, продолжали бить поклоны. А главное – сам Пращур, которому полагалось уже быть мёртвым – он тоже ничего не понимал! Кровь была – била толчками из перебитой брюшной аорты. А боли не было. И разум не меркнул, и силы не уходили, будто не кровь вытекала, а разлилась бутафорская краска. Чуть дрожащей рукой ощупал он то место, куда пришёлся удар. Рана была, под пальцами ощущались её зияющие края. Но минуты не прошло, как она стала затягиваться, закрываться изнутри. Ткани сомкнулись, не оставив даже шрама. Только дырявая, окровавленная ряса напоминала о происшедшем.

Всеволод медленно отнял руки от живота, поднёс к глазам. На ладони его лежала… Да, сомнений не было. ПУЛЯ! Самая настоявшая пуля, вроде бы, девятимиллиметрового калибра – предмет, которого в этом мире просто не могло существовать! Нет, он решительно ничего не понимал!

Не понимал и Макс – взирал на жертву едва ли не с суеверным ужасом. Зато магистр Ингрем сразу всё понял!

– Вот зараза! – без всякого удивления констатировал он. – Значит, простые пули его не берут! Серебро нужно. Макс, в вашем мире бывают серебряные пули?