Кольцо миров (СИ)

На вид аданет было не больше двадцати зим.

«И она не из Белерианда. Интересное дело выходит».

Что ему сказало об этом первым, так это мечи девчонки. Майрон не мог определить мастеров, хотя и с закрытыми глазами отличил бы сталь трех домов эдайн от выкованной в Ангбанде или от эльфийской. И одежда – что эта сопля на четыре головы ниже него, что черноволосая мегера носили странного вида тряпки. Штаны слишком обтягивали, кожаные курточки были слишком коротки, но двигаться не мешали ни той, ни другой.

«Такого не шьют ни эдайн, ни эльфы».

– Ты, – обратился он к ней, не рассчитывая на то, что девчонка поймет его. – Ты знаешь, где мы?

Она обернулась к нему настороженно и быстро, словно ожидала удара, а не фразы. Движение по меркам майар было медленным, как у сонной мухи, но для человеческой девчонки – плавным и точным, словно готовым в любой момент перейти в удар.

Мгновение – и она слегка расслабилась, пожала плечами и покачала головой.

«Лучше некуда!»

Было и еще кое-что. Майрон видел, что чернокожий гоблин предприимчиво забрался на холм и, похоже, без труда объяснился с местными наугрим, которые наблюдали за ними. И жрали при этом не иначе как зайца или какую-то другую дичь.

«Значит, это их родное… государство? Так почему, чтоб они в пустоту провалились, я даже на слух не могу определить язык?!»

Мелькор и черноволосая баба, похоже, даже не заметили их исчезновения. Они расцепились и встали, но теперь самозабвенно орали друг на друга, страстно изливая обоюдное бешенство, и языковой барьер им совершенно не мешал. Растрепанная, вся в снегу, с наполовину оторванным рукавом куцей курточки, аданет смотрелась жалко, и ее гневный фиалковый взгляд вызывал у Майрона безудержное желание заржать в голос. Вид Мелькора, бешено сверкающего глазами и покрытого снегом не меньше женщины, только подхлестывал желание.

Майрон не понимал, почему Мелькор до сих пор не попытался убить несносную женщину. Возможно, потому что та сумела за считанные минуты почти дважды пнуть его в пах. В выражениях Мелькор не стеснялся, и в том, что женщина отвечала ему взаимностью, Майрон не сомневался. Орать они не прекращали, а вот приближаться друг к другу больше не пытались, сохраняя в движениях напряженную настороженность.

«Да, да. Их греет пламя собственного гнева… или что там. Идиоты. Куда он снова дел свою корону?..»

Вопиющий идиотизм ситуации не смущал обоих. Девица рядом с Майроном вздохнула и, кажется, собралась сделать шаг к сцепившимся. Он поймал ее за плечо и резко одернул, покачав головой, как бы говоря, что не стоит. Он-то знал, что Мелькору под горячую руку лучше не лезть никогда. Девчонка круто развернулась, пытаясь сбросить его руку, и холодно посмотрела в лицо. Зеленые глаза сверкнули гневом. Она дрожала – не то от злости, не то от холода.

«Как же. Напугала ежа голым задом».

На девчонке была укрепленная кольчугой коричневая кожаная куртка с множеством ремешков и застежек. Из-под нее виднелась белая рубашка и поясок из крупных звеньев с бирюзой. Майрон насмешливо скривил губы и пожал плечами, демонстративно сложив руки на груди, а затем ткнул себя пальцем между ключиц.

«Уж имена-то почти во всех языках звучат одинаково, если тебе не придумают нового прозвища».

– Майрон.

Она нахмурилась, глядя на него. Перевела быстрый настороженный взгляд на Мелькора и женщину, которые все еще орали друг на друга, но драться явно не собирались. Кивнула неуверенно, словно все еще сомневалась в смысле услышанного.

– Цири, – и указала на него. – Майрон.

– Цири.

Девчонка недоверчиво кивнула. А потом неуверенно, словно сомневаясь в необходимости своего жеста, указала в сторону женщины.

– Йеннифэр. Мама.

Майрон не понял, что она имела в виду. Разве что в языке эльфов Белерианда было похожее слово. Мать?

– Nana?

Зеленоглазая девица покачала головой, но почему-то Майрон был уверен, что смысл слова понял, мимоходом удивляясь тому, насколько похоже оно звучит даже в языках из разных миров. А Цири повторила с нажимом, уже куда увереннее:

– Мама. Йэннифэр.

Айвен и Пайкел, начисто забыв о зайце, завороженно наблюдали за склокой в снегу. Та шла своим чередом: клубок тел расцепился, от него отвалились худенькая девчонка и высоченный мужчина девяти футов ростом. Второй мужчина, никак не ниже первого, что-то бурно и яростно высказывал женщине перед ним, одетой в черное и белое, и жестикулировал с нарочитой выразительностью.

Из всех обрывков ругани (а Айвен не сомневался, что это была именно ругань!) он не понимал ни слова, но эти двое орали друг на друга знатно.

Самым нелепым участником безобразия оказался совершенно голый дроу, который очень уверенно направился к их костерку, невозмутимо прикрывая причинные места шляпой. А после выдал самую идиотскую просьбу, которую только можно услышать на тракте в Рашемене, когда повсюду завывает ветер и стоит жуткий холод.

– Я вас приветствую. Не соблаговолите одолжить штаны страннику в неприятных обстоятельствах?