Кольцо Кощея

– Это произвол и наплавательское отношение к тебе, Царь, – продолжал заводить себя Соловей, тыкая пальцем по газете, – таких тут не один Водяной с Лешим. Почитай половина нечистой силы свои дела крутят, а в общак ничего не дают.

– Угу, – хмуро кивнул я, ничего не понимая, – насчет Водяного точно – наплавательское отношение.

– Тьфу, – поправился Соловей, – наплевательское. Царь, надо срочно приструнить этих барыг, пока нас по миру не пустили и не подвели под суд. Ведь ты у нас кто?

– А кто я? – заинтересовался я, надеясь прояснить ситуацию хотя бы в собственном статусе.

– Депутат от нашего Первого Нечистого Округа, – поднял указательный палец вверх Соловей. – Ты за нас всех Там отвечаешь, грудью прикрываешь от посягательств на наши традиции. А они…золото гребут и не делятся.

– Золото говоришь? – я потер, внезапно зазудевшие ладони, и добавил. – Золото мне нужно. Так, Соловей, собирай свою бригаду и немедленно отправляйся по этим адресам, что указаны в газете. Скажешь, если не начнут отписывать, кхм, выплачивать налог в тридцать пять процентов от каждой сделки, то пожалеют. На Лешего лесничество натравлю, они его вырубками замучают. К Водяному санэпидемстанцию и 'зеленых' направлю. А то взял моду утопленниками реку засорять.

– Все сделаю, Царь, – клятвенно пообещал Соловей и резко, даже не попрощавшись, выскочил из кабинета.

Но долго покоя мне не дали. Опять прозвучал звонок и удивленно-непонимающий голос секретарши (ну как же ее зовут?!) сообщил:

– Царь, тут к тебе посетители…странные.

– Запускай, – дал добро я, заинтересовавшись 'странными' посетителями. И пожалел, когда на пороге моего кабинета возникли два матроса. Революционных, надо отметить. Почему я так решил? А потому, что вид мужиков в морской черной форме в бескозырках и с пулеметными лентами на груди, перекрещенных крест на крест, мне сильно напоминал персонажей из фильмов о революции. Вот только выбивались из общей картины тельняшки с черными полосами…вроде они должны быть голубыми или голубые у десантников, а у матросов как раз под цвет формы?

Но от этих размышлений меня отвлек вид третьего поситителя – невысоко мужичка с хитрющими глазами в длинном пиджаке и кепке. Особо выделялась остроконечная маленькая бородка. Эта бородка и кепка настолько выбили меня из колеи, что я машинально поднялся из-за стола навстречу прибывшим и протянул руку 'Кепке':

– Царь, очень приятно познакомиться. А вы с чем пожаловали? Чем могу – помогу.

– Гьеволюционегы, – вежливо отозвался Кепка, – к вам пришли насчет вопроса искоренения ростков сорняка царизма.

– Э-э, – не сразу вникнув в слова, протянул я, – а я чем могу помочь?

– Вы, – улыбнулся мне собеседник, – цагь?

– Да, – начиная что-то соображать ответил я и попробовал внести ясность. – Только дело в том, что…

– Не надо, не надо, – замахал руками собеседник, – все знаем и так. Стоит отметить, что вы последний из самодегжцев. Цагь Гогох свегхнут и отпгавлен в ссылку; цагь-девица гаскаилась и приняла новое имя – Анка-пулеметчица, тоже, заметьте двойное имя, ни в чем ее не ущемили. Тепегь и твоя очегьедь пгишла. Последний в списке.

– Стоп, стоп, – стал пятиться я от агрессивных посетителей, прикрываясь ладонями, не стоит торопиться с решением.

– Гешение уже вынесено, – пожал плечами Кепка и вынул из кармана помятый листок. – Нагодно-геволюционый суд и суд Комисагов пгиговагивает Цагя Кощея Бессмегтного с высшей меге социалистического наказания – гастгелу. Пгиговогь пгивести в исполнение немедленно.

Несмотря на некоторые слова, с трудом разбираемые мною, одно я понял точно – мне трындец, если не попытаюсь переменить ситуацию или мне не помогут.

– А, может, – немного заискивающе проговорил я (фу, аж самому стало противно) видя острые кончики винтовочных штыков рядом со своей грудью, меня на развод оставите? Или в Красную Книгу внесете – позже сам умру.

– Обмануть нас желаете, батенька? – прищурился собеседник. – Нам известно ваше второе пгоизвище, подкгепленное наблюдениями. Итак, ваше последнее слово?

– Милиция! – с какого-то перепугу заорал я, видя, как матросы щелкают рукоятками затворов. И случилось чудо! Двери моего кабинета распахнулись в очередной раз и явили милую и симпатичную девушку в мини-юбке и шелковой блузке.

– Кощей? – удивленно приподняла девушка бровь, игнорируя прочих посетителей кабинета. – Что кричишь?

– Марьюшка? – только сейчас узнал в этой сексапильной красотке свою знакомую по истории на Лысой Горе (Хм, а что за история-то, ничего конкретного не припоминается).

– Да, – улыбнулась и сделала вид, что только сейчас увидела посторонних. – Ой, а это такие?

– Революционеры, – скривился я, – пришли меня расстреливать.

– Вот как, – протянула ведьма и обратилась к Кепке. – Постановление у вас а расстрел есть? А почему именно – расстрел? И с чего вдруг такой произвол?

– А вы кто такая? – воинственно задрал бородку мужичок.