Кольцо Кощея

– А то, – пояснила мне Яга, присаживаясь на лавку, смахнув перед этим стрелы, которые я положил назад, – что прямо перед твоим приходом ко мне пришли Водяной и Леший вот с этими стрелами…которые торчали из не совсем приличного места.

– Откуда, откуда? – заинтересовался я и взглядом на себе указал приблизительное место попадания.

– Да, – кивнула она мне, – туда-то ты им и попал. Ох и ругались они, ругались. Пока я не осерчала и не выгнала их взашей – достали трясти у меня перед глазами своими…спинами.

На последних словах я не выдержал и заржал, как сумасшедший. Картина, только что нарисованная бабкой, стояла перед глазами как живая.

– Ха-ха, – заливался я, с трудом держась на ногах, – не могу… лопну сейчас! Бабуля, если придут опять, то гони их. На царевн-лягушек и купеческих дочек они не похожи никак.

Непонятная фраза заинтересовала Ягу, так же, как и мой смех. Поэтому любопытная Яга потребовала все пояснить. После моего рассказа она присоединилась ко мне, тихонечко посмеиваясь рядом со мною своим суховатым старческим смехом. Заскочившие на кухню домовые, увидев такую картину, когда два известных злодея смеются над чем-то непонятным, выкатили глаза и рванули обратно. Не знаю, что они там подумали, но точно не о нашем отличном настроении и не про новый анекдот.

– Ой, – вытерла платком уголки глаз, бабка, – если русалки и кикиморы прослышат про эту историю, то засмеют стариков. Им же прохода на век-другой не будет от шуток и смеха. Ты иди, Кощей, иди, все равно обед еще не сготовился – не ждала тебя так быстро с охоты, да эти…подстреленные, время отняли.

– А-а, – кивнул я головою, – тогда пройдусь по замку, посмотрю, что да как.

Сразу за кухней меня ждал Кузя, который опасливо косился на мое довольное лицо и сообщил, что во дворе меня ждет Баюн. Вроде как у кота ко мне очень-очень важный разговор.

– Очень-очень важный, говоришь? – переспросил я и получил утвердительный кивок от посланца. – Тогда уже иду.

Баюн ждал меня возле фонтана, рядом с котом стоял сундук из потемневшего, почти черного дуба с окованными уголками. Вид у котейки был измученный, словно тот пробежал большую марафонскую дистанцию или перепахал поле лично. Хм, судя по следам на мостовой, Баюн тащил сундук, ухватив его передними лапами за спиною и шагая на задних.

– Здорово, усатый-полосатый, – поприветствовал я его, находясь еще под впечатлением от недавней веселой сценки, – что хотел? Смотрю, ты клад отыскал, пришел сдать и получить свои законные тридцать процентов?

– Э-э, Кощей, – непонимающе уставился на меня кот, – какой клад?

– Вот этот, – постучал я ногой по сундуку. – Или это твои личные вещи и просишь помочь с их доставкой по адресу? Тогда…

– Это твои вещи, Кощей, – перебил меня кот и быстро отскочил от меня в сторону, – твой сундук с дуба. Надоело мне, что цепь постоянно воруешь – сам теперь его сторожи. Или верни цепь.

Новость была просто, просто… в общем, я стоял, как пыльным мешком прихлопнутый. Баюн решил показать норов? Или его, в самом деле, довели до ручки постоянная нервотрепка с перемещением дуба, заказа новой цепи и так далее по списку?

– Баюн, – попытался я увлечь кота разговором, пока приводил свои мысли в порядок, что сейчас разбежались табуном в голове, – ты чего, обиделся, что ли? Так я тебе новую цепь подарю, не золотую, конечно, а…

– А другая мне не нужна, – заявил наглый котяра, усевшись метрах в десяти от меня, частично спрятавшись за парапетом фонтана.

– Так я тебе серебряную в три раза толще прикажу изготовить, – попробовал уговорить я кота. – Да хоть в пять!

– Не нужно мне серебро, – уперся на своем кот, – только золото. Оно дороже и еще не темнеет, как серебро.

– Блин, полосатый, – стал закипать я, – не зли меня. Сейчас же ухватил сундук и отволок обратно.

– Не буду, – насупился тот. Я сделал шаг вперед, намереваясь ухватить того за шкирку, кот попятился от меня, вздыбив шерсть и подняв трубою хвост. Выглядел он очень грозно, но и комично одновременно.

– Ладно, – решил не обострять я ситуацию, – будет тебе цепь дорогая, еще дороже золота и сверкающее.

– Хрустальную закажешь? – подумал что-то свое кот. – Не пойдет, мне камень не нравится – лапы мерзнут и скользкий очень.

Лапы у него, видишь ли, мерзнут. Голова у него давно замерзла и до сих пор не отогрелась. Эх, жаль, что я такой мягкий. Будь тут прежний Кощей, то котяра не сидел бы передо мною с наглым видом и не качал права.

– Нет, не хрустальная, – покачал я головою, – платиновая.

– Какая? – удивленно переспросил Баюн, уставившись зелено-желтыми плошками глаз на меня.

– Платиновая, – тяжко вздохнул я, имитируя борения с жадностью. – Это такой дорогой метал, который встречается реже, чем золото. А выглядит так же, ну, почти так же. Не у всякого короля и царя есть корона из этого металла. А вот для тебя готов цепь сделать.

– С чего такая доброта? – подозрительно осведомился кот, но в его глазах я успел прочитать мечтательное и алчное выражение.

– Стыдно, что так поступал с тобою, – вздохнул я. – Столько для меня сделал, а я только горе тебе причинил.