Кольцо Кощея

– Так мои вои могут с ветерком доставить, – пообещал мне воевода, – а ты развлечешь нас. Давно мы родного языка не слыхали, пока в странах заморских были.

– Не могу, воевода, – прижал я руки в груди в умоляющем жесте, – не могу. Да и стар я для седел и повозок, не выдержат мои кости эдакой тряски.

Угу, довезут они, как же. Представляю их удивление, когда подвезут меня к стенам замка, а оттуда мне навстречу толпа нечисти выскочит. Впечатлений хватит надолго…

– Как скажешь, – покачал головою воевода, – неволить не стану.

И тут я увидел небольшую, размером с ладонь, пластинку с закругленными краями. Она свисала с шеи бородача на тонком шнурке. Она была ЗОЛОТАЯ!

– Дай обниму тебя, храбрый воин, – сделал я шаг вперед, опуская руки тому на плече. Если тот и удивился моему поведению, то вида не показал, в свою очередь облапив меня ручищами. Золотая пластина прилипла к моей груди и была аккуратно отделена от концов шнурка. Длинная и густая борода помогла скрыть этот процесс и прикрыла золото от посторонних взглядов. Когда мы с воеводой отпустили друг дружку, на его груди красовалась иллюзионная копия пластинки.

– Прощай, воевода, – поторопился я расстаться с воином и быстро зашагал по улице, забирая в сторону. Как только дома скрыли меня от ненужных взглядом дружинников, я рванул со всех ног к лесу.

– Ходу, парни, ходу, – поторопил я домовых, – иначе влындят нам за кражу чужой собственности.

Возвращаться мы решили тем же путем, что и заходили в деревню. Только обойдем по лесу до тракта, а там и выйдем на дорогу. Насколько хватает моих познаний о местной географии, тут есть два больших тракта. Один новый, более длинный и широко используемый, ведущий к столичному граду. И старый, который заброшен, но все еще остается проходимым. На нем и сидит Соловей со своими работниками топора и дубины, поджидая купцов, что решают сократить путь и проскочить по короткой дороге. Этот тракт проходит совсем недалеко от тех мест, где в чаще и болотах стоит мой замок.

Уже в лесу я отцепил золотую пластину и полюбовался ею. Неплохая вещичка, увесистая. Пластина была удлиненной формы и не очень толстая, но и не тонкая. В паре мест я заметил несколько насечек, словно от этого золотого предмета отрубали какую-то часть.

– Гривна, – прояснил название моего трофея. – Воевода будет недоволен такой потерей, это же княжеский подарок.

Угу, недоволен. А ведь иллюзия пропадет уже в трактире или чуть позже, если долго там не просидят. Значит, в подозреваемых будет хозяин, тому и достанутся все горячие. Жалко будет только хозяйку, которая нас накормила без всякой мысли о прибытке. И не объедками. С подобными людьми мне не приходилось сталкиваться в своем мире, наверное, и не осталось уже таких. Именно за это и не любит русский народ весь прочий мир. Ну, никак в их мозгах, насквозь пропитанных мыслями о прибыли и капиталистическом общении, не может родиться мысль, что можно поделиться с кем-то просто так, без дальнейшей отдачи. Так и живут по принципу 'ты мне, я тебе', скрежеща зубами от злости, что не все такие оскотинившиеся. Даже их хваленая благотворительность имеет под собою мысли о прибыли. Будь она моральная, экономическая, рассчитывающая на рекламу…

– Царь, – оторвал меня от грустных мыслей Авоська, – а что за слова ты говорил, когда Соловья порол? 'Надо , Федя, надо…' он же не Федор, а Соловей? Или это чары такие?

– Угу, – не собираясь пересказывать сейчас комедию, так как подозревал, что потом придется разъяснять принцип кинематографии, а потом опять переходить к пересказу фильма, – очень сильные чары. Заставляют любого наказуемого осознать степень своей вины и терять сознание при виде своего шефа.

– А… – начал открывать рот домовой, но я его перебил.

– А про шефа как-нибудь в другой раз, – сказал я Авоське, – сейчас до замка пошли – чую, что еще не скоро там окажемся.

Глава 9

Домовые исчезли в тот же миг, как я переступил полосу тени от ворот своего замка. Только что устало пыхтели за моей спиною, и вот уже поблизости никого. Пожав плечами, я отправился к Яге собираясь поинтересоваться по поводу последних новостей, что произошли (или могли произойти) за мое отсутствие.

Бабка меня ждала и, судя по недовольным искоркам в ее глазах, не с расспросами насчет охоты. Неужели успела узнать, как я прилюдно выпорол Соловья? Хм, вроде не должна по времени, и Соловью нет интереса об этом рассказать. Но разговор пошел про другое.

– Эх, Кощей, Кощей, – грустно покачала головою бабка, положив на лавку передо мною две стрелы. Одна вся сырая, с чешуйками налипшей ряски и измазанная в грязи…или иле. Вторая была более чистая, если не считать нескольких светлых потеков чего-то непонятного. При ближайшем рассмотрении это оказалась смола.

– И? – непонимающе посмотрел я на Ягу.

– Твои стрелы, Кощей? – поинтересовалась та.

– Вроде бы мои, – пожал я плечами, присматриваясь получше. – Ну да, мои…а что случилось-то?