Кольцо бессмертной

– Как-то ночью, уже незадолго до конца экспедиции, я проснулась от того, что в моей палатке кто-то роется. Причем в полной темноте. Включаю фонарь – Илья. Стоит возле ящика, куда мы собирали найденные вещи. Я вскочила, смотрю, а он кольца эти украл. «Зачем же ты их взял? – говорю. – Что в них ценного?» «Ты не понимаешь». Раскрывает ладонь, а на ней вместо тринадцати старых колец лежат целые сокровища: перстни невероятной красоты, из белого золота, как будто тонкие нити сплелись вокруг огромнейших камней. И рубин там был, и изумруд, аметист, топаз, сапфир… Все кольца схожи, только камни разные. Я глазам своим не поверила. Мы, конечно, те кольца не отмывали сильно от грязи, повредить боялись, обычно это в лаборатории делали уже, но мне казалось, что не настолько они были грязными, чтобы я не разглядела в них сокровища. И тем не менее, других объяснений я тогда не видела. Я была комсомолка, партийная, ни в бога, ни в чудеса не верила. Родители мои тоже в партию вступили, тогда иначе не выжить было, как минимум, руководящую должность не занять, да только в душе они так коммунистами и не стали. Мать не сберегла семейные драгоценности, столовое серебро, а иконы припрятала и молилась до самой смерти. Я же была идейной коммунисткой, ценности и убеждения Советов разделяла. Правда, к тому времени, как прибежали другие на поднятый мной шум, камни уже снова превратились в старую груду железок. Я тогда объяснила себе все тем, что в полумраке мне что привиделось, а что и приснилось. Скрутили мы тогда Илью, до раскопок больше не допускали, а потом после возвращения в милицию сдали. Оказалось, что никакой он не новый сотрудник института, самозванец обычный. Но в последнюю ночь перед тем, как мы вернулись из экспедиции, он мне сказал: «Ты, Нина, колечки эти прибереги, не сдавай в лабораторию. Сама видела, какие они». Я его, ясное дело, слушать не собиралась, да только после возвращения они пропали! Все есть, а колец нет. И хоть с Ильи глаз не спускали, а все ж никто другой взять не мог. Осудили его, тогда с этим строго было, хоть и не представляли кольца особой ценности. А где-то через несколько месяцев после суда я собиралась в новую экспедицию и внезапно в своем чемодане нашла те самые кольца, представляешь? Причем не старые железные, а из золота, с камнями. Испугалась, конечно! Никому не сказала, ведь меня обвинят, что я спрятала. Пока думала, что с ними делать, пришла новость: Илья в камере повесился. Кто его знает, как так вышло. Ох и мучила же меня совесть в ту ночь! Думала, я по недогляду сунула кольца в чемодан, а человека осудили. И хоть не украл он их, но собирался, все равно совесть мучила. Перебирала я те кольца, крутила в руках, да как-то незаметно одно и примерила. И с того дня стало неладное что-то твориться со мной. Мерещились не то люди, не то призраки. И дома, и на работе, и на улице. Кажется, вот сбоку смотрит на тебя женщина, поворачиваюсь – нет никого. И так постоянно. Я с ума сходила, больничный взяла дома отлежаться. К психиатрам тогда ходить не принято было, да и клеймо это сразу. А еще кольца меня словно манили. Я часами могла разглядывать их, в руках крутить. И чем больше с ними возилась, тем больше сходила с ума. В какой-то момент я поняла, что еще немного – точно умом тронусь. И тогда… Не устал еще?

Марк, все это время слушавший бабу Нину, подперев голову рукой, не сразу понял, что вопрос к нему обращен, настолько погрузился в ее рассказ. Казалось, сам был там, в далеком шестьдесят втором, участвовал в раскопках, был свидетелем всех событий. Он сел прямее и покачал головой.

– Абсолютно нет, – заверил он. – И что вы решили?

– Глупость я решила, – покачала головой баба Нина. – Взяла кольца, завязала в мешочек, да выбросила в мусорку. Как вернулась домой – они снова на кровати у меня лежат. Я и топила их, и жгла, а только прихожу домой – они там. Сама не знаю, как поняла: нужно им хозяек найти. Взяла все и пошла на улицу. В магазин сходила, в театр, в кино. И везде кольца эти по одному подбрасывала разным женщинам. Так за день все и разбросала. И так легко мне стало после этого, ты не представляешь! Да только рано я обрадовалась. Примерно через год после этого возвращаюсь из очередной командировки и понимаю: в моей квартире кто-то был. Вроде и дверь заперта, и вещи все лежат так, как я их оставила, а вот душа не на месте. И с тех пор каждый день приходила домой и понимала: неизвестный гость снова наведывался. Пока однажды он не пришел ночью, когда я была дома.

– Илья? – Марк сам не знал, откуда у него взялось такое предположение, ведь неудачливый вор погиб в тюрьме, но оказался прав.

– Он самый. Я чуть не поседела, когда его увидела. А у него лицо злое-злое, ненавистью так и пышет. Где, говорит, кольца мои? Я сначала отнекиваться пыталась, дескать, в музей сдала, куда их дальше дели, не знаю, да только не поверил он мне. Пришлось сознаться в том, что сделала. Ох и бесновался он! Думала, на месте растерзает. Тогда-то он и рассказал мне, что это на самом деле за кольца и кто он такой.