Колонна

С той поры всякий, кто проезжал или проходил мимо озера, должен был задобрить дух погибшей женщины, иначе с ним могла приключиться беда.

Старик рассказал об этом, а потом очень даже серьезно предупредил Коновалова:

– Горе тому, кто не послушается моего доброго совета! Я вижу железных птиц, плюющихся огнем, горящие безлошадные повозки и очень много убитых людей. Поэтому сделай все именно так, как я тебе сейчас скажу. Когда вы увидите озеро, тебе надо будет всех остановить и подойти к нему в одиночестве. Ты омоешь руки и лицо этой водой, бросишь в него монету и скажешь: «Великое озеро, помоги нам, избавь от беды, дай доброе небо и чистую дорогу». Тогда беда вас минует.

После этого старик ушел восвояси, оставив Коновалова крайне озадаченным и пребывающим в тяжком раздумье. Прапорщик понимал, что если и в самом деле остановит колонну и пойдет к озеру просить избавления от беды, то рискует стать всеобщим посмешищем. Поэтому он отправился к командованию базы и рассказал о визите дервиша.

Тогдашний ее начальник, полковник Ферапонтов, отнесся к услышанному весьма скептически.

– Коновалов, тебе что, больше заняться нечем? Слушаешь всякие бредни полоумного старика. Ты еще бубен себе прикупи и устрой шаманское камлание прямо тут, перед воротами базы. Не вздумай останавливать колонну. Прибыть на место назначения вы должны вовремя, минута в минуту. Узнаю, что нарушил мое распоряжение – отправлю домой. Мне нужны солдаты, а не клоуны. Свободен! – заявил он.

Под сдержанные смешки штабных сотрудников, оказавшихся рядом, прапорщик вышел на плац. Он уже трижды пожалел о том, что пошел к Ферапонтову.

Новость о том, что Коновалов стал оккультистом, в считанные минуты разошлась по базе. Теперь, куда бы он ни направился, в его сторону были нацелены все взгляды.

Впрочем, представитель аскеростанских властей, которому полковник со смехом рассказал про дервиша и его инструкцию, отнесся к этому куда более серьезно.

– Господин полковник, я бы воздержался от иронии. Этот старик и в самом деле человек очень непростой. Раз он сказал про железных птиц, плюющихся огнем, то колонне, скорее всего, не миновать налета израильской или американской штурмовой авиации. Мне это очень не нравится! – с немалой тревогой в голосе проговорил аскеростанец.

Но и это замечание не стало серьезным аргументом для начальника базы. Он ни на йоту не изменил своего мнения, тогда как многие солдаты, отправленные сопровождать колонну, были настроены куда более сдержанно.

А Коновалов себе и вовсе места не находил. Он терзался сомнениями, не знал, как ему быть, остановить колонну или не делать этого.

И вот машины двинулись в путь. Через пару десятков километров все увидели впереди большое озеро, которое выглядело гладким, как зеркало, несмотря на разгулявшийся пустынный ветерок. Дорога здесь уходила влево, огибала водную преграду.

Когда до озера оставалось не более трехсот метров, Коновалов, ехавший в передней БМП, неожиданно для самого себя отдал команду водителю:

– Стой! Жди меня здесь!

Он вышел наружу и зашагал в сторону озера, сопровождаемый изучающими, любопытствующими, ироничными взглядами. Прапорщик понимал, что сейчас, может быть, совершает самую большую глупость в своей жизни, но приблизился к озеру и сделал все в точности, как ему советовал старик. Он омыл руки и лицо. К его изрядному удивлению, несмотря на жару, вода в озере отчего-то была очень холодной, почти родниковой.

Затем Коновалов достал из кармана монету из белого металла, бросил ее в озеро и произнес нужные слова:

– Великое озеро, помоги нам, избавь от беды, дай доброе небо и чистую дорогу!

Озеро словно услышало его. Оно вмиг покрылось крупной рябью от набежавшего ветра.

Коновалов пошел обратно к боевой машине пехоты. По пути он обратил внимание на то, что вдоль горизонта вдруг начали кучерявиться дождевые облака.

Когда Коновалов забрался в БМП, механик-водитель удивленно проговорил:

– Товарищ прапорщик, вы случайно не бурю заказали? Вон как небо темнеть начало!

А погода и в самом деле стала не на шутку портиться. Вскоре после того как озеро осталось далеко позади, небо заволокло тучами, издалека начали доноситься раскаты грома. Еще через полчаса над колонной разразилась настоящая гроза, на машины обрушились потоки ливня.

Все это длилось не более десяти минут, но и после того как затихли громовые раскаты, облачность на небе осталась не менее плотной. Над колонной ползли тяжелые, лохматые облака, которые, казалось, давили на людей своей свинцовой тяжестью. Лишь когда впереди показался Никобад, они потихоньку начали редеть.

А уже в Никобаде из радиосообщения штаба базы стало известно, что в сторону колонны из воздушного пространства над Ливаном направлялась группа самолетов-штурмовиков авиации неизвестной государственной принадлежности. Они дошли до грозового фронта и были вынуждены повернуть назад.

– Но, меня, понятное дело еще долго полоскали по той теме. Смешно сказать, как еще тогда, при Ферапонтове, отстранили от конвоев, так больше никуда и не посылали, – проговорил Коновалов и как-то задумчиво усмехнулся.