Колония нескучного режима

Ницца с Бобом жили, можно сказать, в самом центре города, на Брювер-стрит. Так что добираться до Карнеби, как и до квартиры Харпер, как и до «Harper Foundation», головной офис которого располагался там же, ей было очень даже с руки. Тогда в семьдесят втором, сразу после того, как Боб, организовав визу и все прочее, вывез её в Англию из Вены, где они провели незабываемые дни, Прис и Триш бросили всё и сели на первый же рейс Москва — Лондон, оставив Ванечку и Норика под надёжный Прасковьин пригляд. Перед этим Ницца коротко сообщила в Москву, что она уже в Лондоне. И пока это вся информация. Будет заниматься видом на жительство, получением статуса или как уж там выйдет. В тот же день сёстры решили — срочно лететь обустраивать единокровную сестру в её новой жизни. В их общей с ней новой жизни. Прилетев и добравшись домой, на Карнеби, обе крайне удивились, не обнаружив никаких следов пребывания Ниццы в квартире. В её же, по сути, квартире. Поначалу заметались, но вскоре получили звонок. От Ниццы. Та орала счастливым голосом и тут же распорядилась прибыть к ней на Брювер-стрит. К ним. В гости. Немедленно. Одна нога здесь — другая там.

— К кому — «к нам»? — в недоумении поинтересовалась Триш, с трудом приходя в себя от неожиданности. — К вам с Севой?

— Нет, — непривычно весело ответила Ницца, — «к нам» — это значит, к нам с Бобом, моим бойфрендом.

— С Бобом? А как же Сева? Он здесь? В Лондоне?

— Он в Кембридже. У него там лаборатория, в Институте селекции растений. И жена. Суламифь Шилклопер. Дочка лауреата Нобелевской премии. А я детдомовская, у меня нет лаборатории. И ничего нет, кроме диагноза «устойчивая шизофрения». Зато у меня есть Боб. А у Боба есть я. А Штерингасу с Шилклопершей его — детишек побольше, — с такой же бодрой интонацией в голосе прояснила ситуацию Ницца. — Давайте, девочки, давайте, мы с Бобом вас страшно заждались. Всё остальное — на месте.

Они приехали на Брювер-стрит, в квартиру Роберта Хоффмана, толком не переодевшись, не успев распаковать подарки из Москвы, тщательно подобранные для новой жизни их лондонской сестры. Но пару глиняных свистулек, свистульку-корову и свистульку-пастуха, вылепленных когда-то ими обеими одновременно с чучелом планеты Земля, Триш успела-таки сунуть в карман, и теперь они лежали сверху.

Боб им понравился. Даже очень. И не только потому, что и на самом деле стал для Ниццы в каком-то смысле спасителем. Просто обе видели, как он её любит. Как вьётся подле неё, как трогает за руку, как не сводит глаз с её ладной фигуры, как всеми силами старается угодить, забывая про гостей в своём же доме. Под вечер, когда уже основательно выпили, перебрав в счастливом возбуждении все возможные тосты, и перешли на гостиный угловой диван, он подсел к ней и притянул к себе, вдохнув запах её волос. Так и сидел потом, с притянутой к себе и уже заметно нетрезвой Ниццей.

— Хорошо, Ниццуль, это понятно, — улыбнулась Прис, сделав вежливый реверанс в сторону Хоффмана, и налила себе ещё «Хереса». — Что дальше? Какой жизненный план?

— Я могу преподавать английский русским. Я могу преподавать русский англичанам. Я могу работать переводчицей. В обе стороны. Синхронно. Пока это всё.

— Ещё ты можешь служить домохозяйкой, бесплатно, — добавил Боб и поцеловал её в голову. — А я буду трудиться за двоих.

— На тебя надежды мало, — засмеялась Ницца, — возьмёшь и уедешь в Союз, на конференцию по каким-нибудь там злакам. И останешься. Опыт, слава богу, некоторый имеется, — и, ткнув в него пальцем, обратилась к сестрам: — Это ведь он Штерингаса вывез сюда, знаете?

— Да? А с виду на разлучника не похож, — улыбнулась Триш, — скорее, на шпиона.

— Вот что я думаю, — неожиданно прервав оживлённый разговор, вмешалась Прис, и лицо её сделалось серьезным, — ты должна работать в фонде. В «Harper Foundation». Переводчицей в обе стороны, педагогом, журналистом — кем угодно. Главное, это совершенно реально. Мы поможем, — она обернулась к сестре. — Да, Триш? — Та кивнула, уже обдумывая Прискины слова. — Уверена, что нам не откажут. Дочерям, внучкам Харперов. Там и издательство мощное своё, и газета, и огромная рекламная служба, и всё-всё-всё. Есть свой радиоканал, кажется, с вещанием на русских. По типу ВВС, но не такой объёмный. Не помню точно, но выясним. Представляешь, как ты там будешь на месте? С твоей хваткой, с твоими талантами!

Ницца оторвалась от Боба, задумчиво потеребила переносицу рукой и, неопределённо хмыкнув, задала будущему мужу вопрос:

— Ты переживёшь, если я не стану домохозяйкой, sweet heart?

— Я не переживу только одного, — Боб попытался тоже хмыкнуть в ответ, чтобы получилось артистично и одновременно беззлобно; и ему это удалось, — если мой друг Штерингас разведётся со своей Шилклопершей и начнёт тебя добиваться по второму кругу.