Колониальный рефлекс

– Ты не диплок, – уже утвердительно повторил спаситель женским голосом. – Хотя очень на них похожа.

– Да кто такие диплоки? – раздраженным тоном спросила я.

Она махнула назад рукой, не отворачиваясь от меня. Я взглянула за ее спину. Там лежали оба падальщика, ранее тащившие меня.

– Конечно, я не диплок! Ничего общего! – ощетинилась я.

– Об этом можно поспорить, – ухмыльнулась она.

Я гневно промолчала и потянулась к футляру, где хранился скальпель. Она отбросила его носком черного сапога военного типа.

– Мне надо освободиться, – я указала на связанные ноги.

– Сначала скажи, кто ты и что здесь делаешь?

– Сбежала из лаборатории чокнутого мясника – профессора. А потом чуть не стала ужином семейки каннибалов, – я ткнула локтем в сторону людоедов. Насторожившись, я задала волнующий вопрос. – Надеюсь, ты вегетарианка?

Она сморщила носик и презрительно фыркнула. Я расценила это как знак, что меня в ее меню сегодня не предвидится.

– Как тебя зовут?

– Вера.

Легким касанием катаны она разрезала веревки и освободила меня. Я сняла обувь и начала разминать затекшие ноги.

– Я Эм.

– Спасибо, Эм.. Ты вовремя. Но что ты здесь делаешь?

– Я здесь живу.

Глава 19

– Ты знаешь, как отсюда выбраться? – попыталась я добиться информации от девушки.

Она двигалась впереди, и я за ней почти не поспевала. Ныло все тело, а ноги отказывались полноценно функционировать, поэтому я постоянно спотыкалась. Мысли о ребенке не давали покоя. После падения можно было только надеяться, что все в порядке. Мой организм всегда был сильным и выносливым. Но, к сожалению, в последние недели это изменилось. Мне необходимо было немного отдохнуть, чтобы восстановиться, но сейчас для нас подобное стало бы безрассудством.

– Куда?

– Поможешь найти выход из подземелья? – я затаила дыхание.

– И куда дальше? Ты в курсе, что мы на острове? – она кинула на меня взгляд, по которому стало понятно, что в моем здравом смысле сомневаются.

– Да.

– Сначала надо обработать твои раны.

Я взглянула на свои подранные руки и кивнула.

– Ты из колонии?

Эм отрицательно покачала головой.

– Из лабораторий? – попробовала я с другой стороны.

– Можно сказать и так, – пространно ответила девушка, не переставая двигаться.

– Ты… из испытуемых или персонала? – не желала отставать я.

Она остановилась и шикнула на меня, подняв руку и прислушиваясь.

– Можешь помолчать? Ты очень шумная.

Я кивнула, пристыженная, и мы пошли дальше. Через какое-то время, когда сил уже не осталось, я готовилась нарушить затянувшееся молчание, попросив об отдыхе, но она наконец остановилась. Я мешком опустилась на колени, в то же мгновение почувствовав, как острые камешки впились в плоть. Необходимо немного сна, или хотя бы спокойствия, чтобы сердечно-сосудистая система перестала разрываться на регенерацию и мышечную работу одновременно. В последний месяц мои физические показатели ухудшились. Строганов не понимал, что происходит, но неделю назад Виктор все-таки выяснил. Моя иммунная система ослабла, чтобы организм не отторгнул плод. Именно тогда он окончательно решил свою нравственную дилемму и стал готовить меня к побегу.

Не успела я отдышаться, как раздался щелчок. Я повернулась в сторону шума и увидела, что Эм ощупывает стену. Снова послышался похожий звук, и в нише бесшумно отодвинулась дверь, открывая перед нами темный коридор. Как только я вошла туда вслед за Эм, дверь захлопнулась, обдав меня ветерком.

– Снимай прибор ночного видения, – сказала она, стаскивая свой.

Я последовала ее совету. Над нами зажглась лампа, заставляя меня зажмурить глаза. Пока я привыкала к свету, засияло еще не менее пяти ламп. Я оглядела тоннель, уходящий вдаль и заворачивающий вправо.

Эм посмотрела на меня, оценивая то ли мою реакцию, то ли явно не презентабельный внешний вид. Я ответила ей тем же. Теперь я видела, что передо мной красивая девушка. Ее длинные темные волосы, собранные в хвост, спускались до талии. Из-под козырька кепки внимательно смотрели большие красивые небесно-голубые глаза, выделялись высокие скулы, прямой маленький носик и губки бантиком – все это напоминало о прелестных смазливых куколках в магазине игрушек. Напоминало бы, если бы Эм улыбнулась. Сейчас же ее изящные черные брови неодобрительно сошлись на переносице, а выражение великолепных черт лица говорило о жесткости, целеустремленности и несгибаемости их обладательницы. Она окинула меня вызывающим взглядом, который казался еще более презрительным от того, что Эм возвышалась надо мной сантиметров на десять. А затем сложила руки в замок на груди, предварительно убрав катану за спину.

– Итак, Ви, – обратилась она ко мне, сократив имя до неузнаваемости, отчего я, не удержавшись, поморщилась. – Ты в моем доме. Не заставляй меня жалеть, что я спасла тебя.

Я покорно кивнула высокомерной спасительнице:

– Поверь, я благодарна тебе. И, если не затруднит, называй меня Вера.