Колодец странствий

Чертенок смотрел на мальчика выпученными глазами, продолжая бег на месте. Стук копыт превратился в барабанную дробь. Частые поросячьи повизгивания и похрюкивания заставили Малкольма зажать уши. Чертенок стучал ногами, скреб когтистыми руками камень, визжал и бросал в сторону преследователя то испуганный, то пугающий взгляд и показывал клыки. Малкольму надоело это представление, и он выбрался из узкой части расселины в более широкую, чтобы переждать.

Чертенок еще долго шумел, но все-таки устал и затих. Малкольм снова пролез к тому месту, где застрял воришка. Чертенок обреченно посмотрел на мальчика. Из глаз хвостатого пройдохи текли слезы.

— Мне никогда не оправдать надежд отца, — проговорил он, хлюпая пятачком.

— Я помогу тебе, — спокойно проговорил Малкольм. — Дай руку.

Чертенок протянул когтистую руку. Малкольм потянул, что есть силы.

— Помогай.

— Как? — жалобно проскулил чертенок. — Я же застрял.

— Живот втяни и шевели копытами.

Малкольм еще раз дернул чертенка на себя, и тот неожиданно легко выбрался из узкой западни. Они поднялись на гребень стены и сели у расселины, чтобы отдохнуть.

— Сумку вернешь? — спросил Малкольм, протягивая руку.

Чертенок снял ее с себя и, отвернувшись, вернул сумку хозяину. Малкольм слышал, как его новый знакомый всхлипывает.

— Не обижайся, но это моя сумка, — проговорил мальчик.

— Я знаю.

— А чего тогда плачешь?

— У нашего народа мальчик становится мужчиной, когда принесет в деревню что-нибудь значимое от великого разлома… — чертенок сделал паузу, чтобы вытереть слезы. — Или сможет кого-нибудь ловко обворовать в верхнем мире.

— Интересное у вас воспитание молодежи, — буркнул Малкольм.

— Мне самому это не нравится, — сказал чертенок. — Но кто я, чтобы восставать против древних обычаев?

Малкольм смотрел вниз на деревню чертенка и молчал.

— Когда я увидел тебя и твою сумку, я подумал, что мне повезло. Наши жестокие боги, наконец-то услышали мои молитвы, — продолжал чертенок.

— У вас есть боги?

— Как у любого уважающего себя народа, — с воодушевлением заговорил чертенок. — Самый популярный у нас это Сперопул — бог воров и проходимцев. Не менее популярен Найдивеш — бог искателей и удачи, он не так хорош, как Сперопул, но его многие любят и почитают. Последний наш бог это Миролайт — бог любви, честности и доброты. Он не очень популярный у нашего народа. Как и солнце, которое светит только у великого разлома, он редкий гость в наших домах.

— Ты сказал, что вы бываете в верхнем мире?

— Да.

— Но почему вы не переселитесь туда, где солнце.

— Там слишком холодно для нас.

— Понятно.

После недолгой паузы чертенок почесал затылок и добавил.

— Верхний мир стерегут ангелы, светлые войны солнца, — сказал чертенок. — Если честно, я боюсь.

Малкольм встал и повернулся к чертенку.

— За нашей погоней мы забыли самое главное.

— Что?

— Тебе не интересно, кого ты пытался ограбить.

— Я не пытался, я ограбил.

— Но тебя поймали.

— Это уже нюансы.

— А говорил, веришь в Солнцебога.

Чертенок надул губы и отвернулся. Он сопел пяточком, словно маленький паровоз. Малкольм коснулся его плеча и протянул ему руку.

— Меня зовут Малкольм Стоун.

Чертенок быстро глянул на его руку и отвернулся. Он остался сидеть. Рогатый проходимец показывал всем видом, что жутко обижен на жертву своего ограбления. Он положил ногу на ногу и скрестил руки на груди, вытянул шею и сгорбился.

Малкольм залез в сумку и достал бинокль.

— Держи!

Чертенок повернул голову. Его хитрая мордашка расплылась в улыбке. Он поднялся и взял бинокль левой рукой, правую руку он протянул Малкольму.

— Спасибо, — сказал чертенок. — Меня зовут Граникус Борс Тринадцатый. Можно просто, Граникус или Тринадцатый. Мне больше нравится Граникус. Но у меня еще двадцать братьев и сестер, поэтому отец называет меня просто, тринадцатый.

— Приятно познакомиться Граникус Борс Тринадцатый.

Малкольм пожал когтистую лапку чертенка. Его коготки впились в руку Малкольма. Мальчик не подал виду, но для себя решил больше не жать руки чертям.

— Теперь твой отец будет доволен? — спросил Малкольм.

Граникус глянул на сумку Малкольма и облизнулся. Он шмыгнул носом, высунул длинный раздвоенный язык и запустил его в одну ноздрю, потом вытер нос тыльной стороной руки.

— Даже не думай, — сказал Малкольм. — Сумка моя.

Он убрал ее за спину.

— Можно, я остальное после украду? — спросил чертенок с надеждой.

Малкольм пожал плечами.

«Да, упорства рогатому не занимать», — подумал он.

— Я думаю, твои родственники тебя обставят, — сказал Малкольм. — Но я не против.

— Тогда я приглашаю тебя к нам в гости, — сказал чертенок и пошел к расщелине, ведущей вниз в деревню.

— Ваш мир такой огромный, — заговорил Малкольм. — Неужели ваша деревня единственная в нем?

— Нет, конечно, — ответил чертенок. — Там находится замок нашего владыки Луциадуса Вреднейшего.

Граникус указал на темный скальный массив, окруженный вулканами и черным дымом. Огненные реки текли у его подножья. Не верилось, что там может кто-то жить.

— Наша деревня не одна, есть еще деревни и даже города, но они дальше, — сказал чертенок и махнул рукой, указывая направление.